«И ПЫЛЬ ВЕКОВ ОТ ХАРТИЙ ОТРЯХНУВ…»
Собственно, кавычки к слову «столица» в заголовке статьи можно было бы и не ставить, но в данном случае смысл взяла переносный. Если же углубиться в историю, то столицей терюханской мордвы село это действительно было. Оно находилось в центре расселения терюханской мордвы, которая проживала на территории нынешнего Д.Константиновского района и окраинах Богородского, Большемурашкинского и Кстовского. В источниках XVIII века село упоминается в связи с терюшевским восстанием, когда нижегородский епископ, грубо надругавшись над языческими святилищами, стал причиной возмущения местных жителей. Сражение с правительственными войсками произошло у деревни Лапшиха.
В документах 1859 года село упоминается как владельческое, а ранее, как дворцовое, т.е. выполнявшее государственную повинность. Местные жители должны были поставлять вино ко двору Романовых.
О значительности это населённого пункта говорит и тот факт, что уже к середине XIX века здесь существовало 2 училища и 3 завода. И первая духовная школа тоже была открыта здесь в 1737 году. В 1859 году в Б. Терюшеве насчитывалось 202 двора, в которых проживало 525 мужчин и 622 женщин, т.е. самое крупное село во всей округе.
Много исторических загадок хранят эти места. Например, рядом с селом есть холм с необычным названием «Корабль». По преданиям, это место святилища терюханской мордвы. Он расположен на пологом склоне за порядком (улицей) Завраг. Порядки Село, Курмыш, Бутырки расположились на гребнях холмов, в центре села – церковь Вознесения, построенная в 1819 году как свидетельство полного обращения мордвы от язычества к православию. О восстановлении церкви начали хлопотать ещё в 1993 году. Да только дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Красивейший храм сильно запущен и требует на рестоврацию астрономических затрат. Да и восстанавливать его по большому счёту не для кого: 52 местных жителя – все люди очень немолодые.
Село без будущего, но с огромным прошлым. С уроженцем этих мест В.С.Феклиным взялись было подсчитывать имена прославивших этот населённый пункт людей. Одних только генералов насчитали не менее пяти человек и сбили со счёта. А есть ещё лётчики, известные учёные, незаурядные инженеры и врачи, учителя, герои великих сражений… Элитное семя (а в столицах всегда наблюдалось его средоточение) давало неординарное племя.

РЖАВЫЙ «ГУСЬ»
«Село при ключах» - так значилось Б.Терюшево в исторических справках 19 века. Гремячий, Катеримов, Жуков, Беленький… Из слияния чистых родниковых вод рождается речка с простым домашним названием Мокритка. На речке стояла мельница – «балакса» (от слова «балакать»). А что теперь? Когда рабочий посёлок Дальнее Константиново – нынешняя столица района – стал испытывать недостаток в питьевой воде, водопровод протянули из Б.Терюшева с самого полноводного ключа – Гремячего. На протесты местных жителей власть отреагировала обещанием сделать отвод для пользования родной водицей и жителям Курмыша. Итак, вода ушла в райцентр, а жителям порядка в память о водном «донорстве» остался ржавый «гусь» - тот самый отвод водопроводной трубы, поток живительной влаги из которой давно иссяк. Наверное, труба засорилась, - такой ответ получают несколько лет жители Курмыша. Наверное. Вот только кто бы из специалистов взялся да поправил этот невеликий изъян. Глядишь, и Курмышу не так обидно было бы, что не гремит теперь звонко на всю округу Гремячий, как в прежние времена.

«АВТОБУС Н.НОВГОРОД – Б.ТЕРЮШЕВО ОТПРАВЛЯЕТСЯ…»
Плачевные результаты волевого административного деления сверху прослеживаются на примере Б.Терюшева особенно ярко. Бывшее волостное село, после образования в 1929 году Д.Константиновского района, исхудало. Теперь не найти следов от училищ, заводов, сельсовета, клуба и мельниц, и только старожилы могут указать места прежних строений. Вот и нынешнее порой неразумное укрепление разных организаций больно бьёт по престижу района, делая его придатком то ли Арзамаса, то ли Кстова. Пофантазировав, можно себе представить, что в конце 20-х годов прошлого века мог бы образоваться Б.Терюшевский район. И исторически это было бы обусловлено. Хотя село Д.Константиново к тому времени составляло ему уже солидную конкуренцию и выиграло, выражаясь современным языком на конкурсной основе. Почему Д.Константинову были отданы предпочтения? Это был торговый и культурный центр с достаточно развитой инфраструктурой, который исторически объединял соседние населённые пункты. (Кстати Б.-Покровский район распался в 1939 году после крупного пожара, уничтожившего несколько административных зданий.)
Дело запустения Б.Терюшева дополнилось и образование крупного сельхозпредприятия с центром в Б.Пице. Оба большетерюшевских колхоза, «Правда» и «26 лет РККА», стали его придатком.

ДОМ 14. УЛИЦА КУРМЫШ.
На встречу нам вышел невысокого роста мужичок. Любезно разрешил сфотографировать его дом 1913 года постройки, сохранивший элементы старинного строительства. К нашему удивлению, Лев Иванович Еров (из многочисленного рода большетерюшевских Маланиневых) выдал на-гора много интересной исторически значимой информации. Указал места, где было здание сельсовета, клуба (всё разрушено и с землёй сравнялось). Место «мёртвого моста», по которому везли усопших на кладбище, где добрые люди догадались потом поставить обелиск погибшим, т.е. сохранить как святое место. Помнит Лев Иванович здание пожарной с каланчёй, два магазина (там теперь маленький ларёк), а о красавице церкви скорбит: гибнет на глазах. «Что может для обустройства житья, то и делаем, - рассказывает он, - в прошлом году один житель Курмыша привёз гравий, мы его больше трёх часов раскидывали, укрепляя дорогу. Иначе в горку было уже не въехать».

МИКРОБИОЛОГ ИРИНА МАЛАНИЧЕВА
А путь наш лежит в гости к москвичке с большетерюшевскими корнями, единственной наследнице одной из ветвей рода Маланичевых, Ирине. Она микробиолог. Сейчас оформляет родительский домик в наследство (отец, давно уже москвич и тоже учёный, скончался в прошлом году). Исследовательский подход к любой информации в крови у Ирины. Она с детских лет интересовалась всем, что рассказывали о славном прошлом села бабушка и дед (на фото).
Когда закончился очередной ливень, мы отправились на экскурсию по селу с нашим компетентным гидом. Оказывается знаменитый Корабль расположен под горой Крутуха. Леса (скорее перелески) называются Верхняя, Нижняя и Средняя Стрелка. Интересна и новейшая история ремонта асфальтированной дороги. (В России всё просто и одновременно загадочно). «Большой» дачник выхлопотал для населённого пункта это благо. Скажите, хорошо, им по блату, да по знакомству. Хорошо. И Жители премного благодарны ему за хлопоты.

«БУДЕТЕ У НАС НА БУТЫРКАХ, ЗАХОДИТЕ…»
Приблизительно так мог мог пригласить нас в гости Николай Иванович Каталымов, местный уроженец, ныне дачник и пчеловод, который в идеальном порядке содержит родительский домик на Бутырках. (Порядок это стоит чуть на отшибе, отсюда и название.) Гостеприимный хозяин угощал чаем с мёдом и блинами. Рассказал, что Бутырки, может, из-за неблагозвучности в название, после Великой Отечественной войны решением райисполкома должны были переименовать в «Улицу братьев Жуковых», чтобы увековечить память о более чем 10 погибшим молодых бойцов из старого рода Жуковых. Решение это одобрили местные жители, да только по каким-то причинам переименование не состоялось, и Бутырки остались при своём исконном названии.
Николай Иванович вспоминал, что существовало в селе несколько кузнец, опытные мастера ковали необходимые в крестьянском хозяйстве веши, а порой удивительные по красоте своей. Процветало столярное ремесло, об этом говорит и оставшееся название пруда – до сих пор его именуют Столярным. А по поводу заводов мнения разошлись: скорее всего, были они винокуренными.
Полюбопытствовали и по поводу своеобразных фамилий исконных большетерюшевских родов: Константинычевы, Николаичевы, Борисычевы, Маланычевы… Произошли они, вероятно, от слияния имени и слова «чев», что могло означать принадлежность. Возможно, что эти фамилии следует понимать, как сын Константина, Маланьи, Николая…

ИТОГИ КРАЕВЕДЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Н.Ф. Грязнов изучал село прикладной целью. Мечтается ему, чтоб для юных краеведов в недалёком будущем (сразу же после изучения материалов) устраивать экскурсии с подробным знакомством с селом – бывшей столицей терюханской мордвы, которая ныне незаслуженно забыта. И от своего высокого статуса, роскоши волостного села практически нам уже ничего не оставившая. Только свою богатую историю.

Добавлено (19.11.2009, 21:59)
---------------------------------------------
А я вот что пожалуй выложу года три назад начал книгу писать да так она и заглохла. Информацию откуда брал уже не помню, в основном из книг советую почитать эта книга касается многих частей Нижегородской область, и послужит хорошим помощником в определение мест для копа.

Клады и разбойники
Нижегородской области.
Автор Рубашкин А.С.

Глава 1
Разбойники и разбойничьи шайки

С давних времен устные и письменные предания передают нам рассказы о множестве разбойников и разбойничьих шаек, обитавших в наших краях. Что же заставляло людей идти в разбойники. Очевидно трудные времена, при которых они жили. Выбитые из привычной жизни лишенные крова и пищи, не имея места, куда они могли бы податься крестьяне шли в“ разбойники”. Официальные власти окрестили их действие “воровством” но удалые разбойники – люди, отнимающие имущество, но не проливающие крови, пользовались подчас даже сочувствием простого люда.
Не было такого уголка в Нижегородской губернии, откуда бы ни неслись тревожные вести: ”Шалят! Пошаливают!” Места, удобные для “шалостей”, были известны всем: пешим и конным, всадникам и экипажам, одиночкам и обозам. В окрестностях Нижнего наиболее опасными для проезжающих считались: урочище Смычка (район современной Мызы), поле около деревни Утечиной и Грабиловки, лес близь села Кстова. Арзамасская провинция “славилась” Бреховым болотом и рощей у деревни Кудеяровки Лукояновской округи. Васильский уезд был страшен урочищем Стары-мары, “Воровским долом” (у села Петровки), починком Разма за речкой Ургою (приют разбойника Стеньки Размая). На Волге и Оке почти каждый остров, пустынный затон или крутой поворот реки служили убежищем вооруженных удальцов.
“Ватаги» и “шайки” разбойников представляли собой крепко спаянные коллективы, руководимые выборным “атаманом”. Держались участники разбойничьих отрядов друг друга крепко, жили всегда табором, товарищей не выдавали, даже под пыткой. Добыча по установившимся не писаным правилам, делилась обязательно на пересечении двух дорог. Присяга на верность общему делу сопровождалась клятвами:
“Разрази меня на месте!”, “Убей гром!”, “Лопни мои глаза!”, “Отсохни рука!” и т.д.
Соединяясь в ватаги разбойники, прежде всего, выбирали сообща предводителя, или атамана. Особенно заслуженного предводителя называли “батюшка-атаман”.
Наиболее удобными местами для разбойничьих засад были лес и река. Разбойники нападали на проезжавших купцов, отнимая деньги, подстерегали обозы с товаром, грабили и жгли селения, разбивали торговые караваны по рекам, вешали попадавшихся им в руки представителей власти, не щадили и указанных местной молвой ненавистных всем помещиков и богатеев. В глухих лесных трущобах разбойники рыли обширные норы-пещеры и строили земляные городки. Там они хранили добытое имущество, отдыхали от своей беспокойной работы, а в худой момент отбивались от карательных войсковых отрядов.

Эпизоды из жизни разбойников.

Предание сохранили память об очень многих нижегородских удальцах 16-18 века. Некоторые эпизоды из жизни этих полулегендарных лиц подтверждаются историческими документами.
“В Писцовой книге” Курмышского уезда по селу Мурашкину (1624-1627) значится в перечне людей, проживающих в слободе выездных служилых казаков Емельянко Федоров, да сын его Архипко, “ да у него ж живет бобыль Матюшка Ортемьев сын прозвище Барма…”.
Этот Матвей Барма, после перехода села Мурашкина (1645) в собственность боярина Морозова, не выдержал тягот, наложенных новым владельцем, и ударился в бега. Ушел он, однако, недалеко. На берегах Волги, близь
Фадеевых гор, облюбовал местечко, где с венца крутого утеса открывался широкий вид на окрестности. В соседнем глухом буераке разместилась на жительство собранная им ватага - полтора десятка таких же, как он, обездоленных людей.
Матвей Барма с товарищами караулил проходящие мимо купецкие суда и взимал “проходное”. Если хозяин или приказчики не платил денег добровольно, их били плетьми или хлестали горящими вениками. Барма и его компаньоны не имели огнестрельного оружия и не совершали, согласно преданию, убийств. Место, где они располагались, получила название Бармина буерака или просто Бармина.
Не всегда налеты барминских молодцов на суда кончались удачей. Наученные горьким опытом, судопромышленники стали запасать на время похода через Бармина крупные камни. Нападавшие, подъезжая на лодке, старались зацепиться баграми за обнос струга. Судовщики бросали камни в лодку и часто успевали загрузить и потопить ее ранее, чем разбойники вскарабкаются на борт.
Нижегородская историческая хроника отметила несколько случаев участие в разбойничьих делах женщин. Бывало в обычае у вольных молодцев иметь по селам и деревням возлюбленных, которые им сочувствовали и укрывали в случае розыска или погони. Иногда такие женщины знали места разбойничьих станов, бывали в них и даже жили там некоторое время. В разбойничьих городках на Фадеевых горах постоянно находились женщины: они готовили удальцам пищу, прибирали землянки, словом, - вели хозяйство.
Случалось, правда, редко, что женщины ездили вместе с удальцами на разбой, отличались особой проницательностью и храбростью. Вольная ватага общим голосом выбирала таких женщин предводителями.
При впадении Усты в Ветлугу, близь деревни Раскаты и Городище, находится шихан (холм) с крутым обрывом в сторону обеих рек. Название шихана Бабья гора, потому что на нем триста лет тому назад жила баба Степанида с двенадцатью разбойниками, над которыми была атаманшей. С возвышенного места разбойникам удобно было следить за проходящими судами, а до них добраться было мудрено. Добытые богатства зарывались в горе. Десять лет Степанида наводила страх на окрестности.
Много сил положили нижегородские воеводы, пытаясь уничтожить ветлужское разбойничье гнездо. Пять последовательных набегов стрельцов, снабженных пушками, понадобилось, чтобы выбить из глубоких пещер дюжину отчаянных людей. Степанида покончила с собой, бросившись в реку.
Многое множество разбойничьих “подвигов” запечатлено в официальных документах. Немало рассказов, сказаний, преданий о нижегородских разбойниках 18в уцелело в местных архивах.
В 1744г были начисто ограблены две крупнейшие вотчины князя Ховаринского и генерал-майора Шереметева в Суздальском и Юрьего-Польском уездах. Начался тщательный розыск. Один из пойманных, беглый рекрут Василий Федоров, дал безыскусственные, но яркие показания:
“От роду ему 27 лет, крестьянин он Нижегородского уезду, господ баронов Строгановых, деревни Монастырки. Тому с 5 лет отдан в Нижегородской Губернской канцелярии и в рекрутные солдаты и в верной службе присягал, военной экзекуции деревянным ружьем обучался и с того города Нижнего Новгорода с такими же набранными рекрутами выслан в Белгородскую волость. И в Нижегородском уезде, прошед село Вязовку, в незнаемой (т.е. неизвестной ему по названию) деревне бежал и, сошед (скрывшись), жил на сибирских медных заводах.
В прошлом, в 1742, году весною с тех заводов его, Федорова и прочих бурлаков сослали (выгнали, как беспаспортных), и пошел он в Нижегородскую губернию на реку Усту. Там сошелся с бурлаком Григорием Котельницким (т. е. родом из Котельнича), и пошли оба на реку Волгу. Пришли в деревню Фокину (близь Васильсурска) к крестьянину по имени Макар, а прозвища не знает.
В тот же срок пришли к Макару бурлаки Федот Тупенков, Григорий Маленький, Василий Воробьев, Степан Коза, Василий Матушкин, Степан Шмаков, Иван Кнут.
Все девять, согласясь, пошли на реку для разбоев. По пути, промеж деревень Подожгиной и Андреяновой (Балахнинской округи), в раменном лесу к ним пристали еще 13 человек: Матвей Соколов, Афанасий и Гаврила без прозвища, Семен Черный, Яков Судомойкин из Пуреха, Федор Кошкодавин - житель села Ландеха, Федор Толстов из Хохломы, Петр Семенов, из Корельской волости Иван, а других, как зовут и от, коль не знает.… Посоветовав, выбрали в атаманы Матвея Соколова, а в есаулы Семена Черного”.
Первым пунктом действий была деревня Железова (той же Балахнинской округи). Здесь разбойники запаслись оружием. Отняли у двух крестьян винтовки, в деревне Лисиной раздобыли у крестьянина Степанова фузею, у крестьянина Ивана Шкуры- пороху шесть зарядов.
“Придя затем в село Кромку (Макарьевской округи), разбили попа, взяли пожитки, и, спрашивая у того попа денег, есаул Черный бил его плетью”.
Воротившись в Балахнинскую округу, близь села Катунок, пришли в лес. Федор Кошкодавин с пятью товарищами от них отстали, остальные продолжали действовать. Грабили главным образом местных помещиков и попов и взяли богатую добычу.
“…Близь мельницы Симачихи,- рассказывает далее Василий Федоров,- разбойник Федот Тупенок завыл по волчьи, и на тот его голос пришли к ним из лесу еще десятка два прятавшихся в чаще людей…”
Всего набралось в отряде свыше сорока человек. Выбрали нового атамана Осипа Полетаева и есаула Ивана Шарова. Еще выбрали: старосту для веданья “добычей “ Ивана Кнута, помощника ему Василия и двух огневщиков Степана Крутожопку и Михаила Паляну (для пытания огнем людей, не желающих добровольно отдавать деньги).
Очередной налет произвели на помещичий дом, стоявший посреди большого села Пестяки. Помещик со старостами и приказчиками встретил разбойников ружейным огнем. Произошло настоящее сражение, с обеих сторон оказались убитые и раненые. Разбойники осилили. В помещичьем доме, в горницах, в чуланах и амбарах взяли денег в трех мешках 400 рублей, кроме пожитков и продовольствия.
На трех телегах увезли разбойники отнятое помещичье имущество в лес, за Калушкину пустынь, где и произошел “дуван” (дележка).
В дальнейшем отряд побывал еще в селе Воскресенском Сокольской волости (левобережье Волги), но пыл разбойников стал уже охладевать. Большинство из них почувствовало себя “богатыми” и не нуждалось в дальнейшем пролитии крови. Разбойничья артель распалась, люди разошлись. Вскоре участник шайки Василий Федоров был пойман по делу ограбления помещиков Хованского и Шереметева и на допросе подробно рассказал о своей более чем трехлетней “деятельности”…

Около 1755-1756 годов из нижегородского поместья княгини И. Я. Голицыной, из деревни Отеревой (около Борисова Поля Нижегородского уезда) неизвестно от куда скрылся молодой крестьянин Константин Васильев Дудкин. Несколько лет вольный молодец бродил по Волге реке, познакомился с понизовыми бурлаками, забубенными головушками и наконец, очутился в Астрахани. В дальнейшем намеривался он пробраться взморье, на ловецкие ватаги в тайные места, где, как ему стало известно, волжские атаманы набирают людей в отряды “гулять” по Верхней Волге.
На первых порах Дудкина ждала неудача. Его поймало Астраханское военное начальство. На допросе он сказался человеком, “не помнящим родства”, но после трехмесячного заключения передумал и объявил себя беглым рекрутом Степаном Кулагиным. Мнимого рекрута судили в астраханской военной комиссии и определили в солдаты в Самарский полк, где он прослужил тринадцать лет.
Но в это время нижегородская княгиня Голицына узнала, что ее крепостной Константин Дудкин, столько лет, пропадавший без вести и уже считавшийся умершим, служит в Самарском полку под ложным именем. Она послала в полк доверенного приказчика. Дудкин-Кулагин не стал дожидаться помещичьих плетей и ловко скрылся в одном из бесчисленных ущелий Жигулевских гор. В первый же месяц своей независимости Кулагин сумел подобрать 12 готовых на все удальцов. Ограбление крупного самарского чиновника Торпакова доставило новоявленным разбойникам большую сумму денег. Это дело создало Кулагину широкую известность среди поволжской вольницы, за ним утвердился титул атамана и почетное между разбойниками название” батюшки”. Поразбойничав с год в Астраханском крае, атаман Кулага направился вверх по Волге к родному Нижнему.
Пять дальнейших лет протекли в разбойничанье главным образом по нижнему течению реки Оки. Села Горбатово, Избылец, Подвязье, Дудин монастырь испытали набеги от отряда.
Дудкин-Кулагин умел привлекать к себе решительных и смелых помощников. Из последних приобрели громкую славу казанский семинарист Силантьев и совсем еще юный Федор Васильев, уроженец села Лыскога, “помещика Грузинского царевича Егора Вахтангеевича крестьянин”.
После каждого крупного грабежа шайка “батюшки- атамана” Кулаги сплывала Волгой из пределов Нижегородской губернии, и на некоторое время молва о ней затихала. Никто не знал, где разбойники проводили зимы. Упорно держался слух, что некоторые селения верховий Керженца - Беласовка, Бараниха, Дорофейха, Мериново, Взвоз- по зимам наполняются пришлым населением, но живали пришельцы тихо, спокойно, никому не каких беспокойств не причиняли. Губернским властям ехать для расследования в такую даль и глушь, конечно, не хотелось, да и поводов не было, так как определенных доносов не поступало. Весной, с вскрытием Керженца, незнакомцы обычно исчезали неизвестно куда, щедро уплатив за зимние квартиры…
Оборвалась деятельность атамана Дудкина-Кулагина совершенно случайно и вне нижегородских пределов. У посада Дубовка под Царицыном он неожиданно попался в плен местным властям и вскоре был повешен.
Следует добавить, что известность Константина Васильевича Дудкина-Кулагина была столь велика, что по всей тогдашней казенной канцелярской переписке он именуется “славным разбойником”- эпитет, которого не удостаивался никто другой из поволжских разбойников 18 столетья.

Разбойники имели часто тайные симпатии некоторых, более других обездоленных.
Верстах в двенадцати от заштатного города Починки во второй половине 18века существовала роща, прозывавшаяся Янькин Стан. Вокруг были густые, едва проходимые леса. Здесь “гнездился” разбойник Янька (т. е. Яков) с многочисленной шайкой. Янька с товарищами выезжал перед базарами и ярмарками для разбоя на Большую Пензенскую дорогу, а в другие дни посещал господские усадьбы и сельских богатеев. Действиями своими он наводил ужас на весь уезд. Полиция не могла с ним справиться.
Чуть не в каждой деревне, в тех местах, где действовала разбойничья ватага, имелись избы- приюты, в которых могли на время укрыться переодетые “свои”, “знакомцы”, ”странники”, “нищие” и прочие. Провиант целиком доставлялся разбойникам в лесной стан доброхотами из местных жителей. Разбойники даже имели “походных” жен из тех же соседних деревень.
Простой народ уклонялся от поимки разбойника- удальца.
Тем более что в тех глухих лесных местах Янька пользовался славой как великий ”знатник”, т. е. колдун и чародей. По уверенью некоторых, ему ничего не стоило при погоне оборотиться в зверя или в мышь и скрыться…
Несколько лет действовала неуловимая шайка. Погубила Яньку хитрость сельских богатеев. У разбойников на стану жила женщина, здоровая и красивая, которая часто заезжала в Починки на базар для закупок. Женщину подговорили, дали ей бочку вина, с тем, чтобы она предложила ее атаману с товарищами в виде подарка от лица, будто бы всего починковского общества для снискания его милости и пощады от набегов. Женщина обещала, когда разбойники упьются, дать знать посланной из Нижнего военной команде, которая собирается к тому времени в лесу. Хитрость удалась. Обманутые разбойники, обрадовавшись вину и дружбе целого города, начали пировать без всякой опаски. Нападавшие перерезали сонных и хмельных людей, причем атаману, как чародею, мертвому вбили кол в рот.

Особую славу заслужил в Нижегородском Поволжье полулегендарный разбойник Галаня, или Галанка. Для Галанки не существовало крепких стен нижегородского острога. Пять раз уходил из-под замка неистощимый на выдумки удалец.
Галактион Григорьев происходил из крестьян сельца Саблукова Прудищенской волости Васильского уезда. Прудищи вообще были местом, откуда часто выходили боевые разбойничьи атаманы. Саблуково, по преданию, получило имя от разбойника 17 века татарина Саблука. Село Прудищи одновременно именовалось Зверевом по прозвищу жившего здесь в первых годах столетия разбойника Зверя.
Галактион - Галанка Григорьев начал свою вольную “деятельность “
На берегах реки Имзы, притока извилистой Пьяны. Со своими пятнадцатью удальцами он ходил, говоря его жаргоном, “в помещичьих домах псалмы петь”, “на большой дороге с купцов дорожную пошлину собирать”. Приютом разбойникам служили многочисленные землянки в береговых обрывах Имзы.
Наиболее крупным делом Галани около Имзы было ограбление Крестомаровского монастыря. Стены обительские были высокие, ворота крепкие. Разбойники не решались ломиться в монастырь через ограду или разбивать железные ворота. Монахи, в случае тревоги могли бы уйти тайным подземным ходом в лес. Галаня с товарищами, решили проникнуть в монастырь хитростью. Знали они, что чернохвостники любят богомолок – женщин, дающий изрядный доход обители. Нарядились все шестнадцать человек в бабью одежду и обманули доверчивого привратника. Пробравшись хитростью за ограду, принялись действовать “обычным” путем: настоятеля и братию поджаривать на вениках, требуя выдать спрятанную свою и монастырскую казну.… Все, что нашли разбойники ценного в монастыре, они похитили, деревянные строения перед уходом зажгли.
После такого случая Галане оставаться на Имзе нельзя было. Ограбили в соседнем Нижегородском уезде еще второй монастырь – Оранский – и ушли на Волгу. Здесь обосновались пониже Васильсурска в Фадеевых горах.
Слава Галани привлекла к нему десятки людей, желавших вступить под его начало. В лесу, прилегающем к Хмелевской Слободе, выстроен был целый городок – укрепление с земляными валами и чугунными пушками, снятыми с ограбленных волжских судов.
Дальнейшие разбойничьи подвиги Галани порой прерывались на год-два. Такие перерывы попадали на листы административно-судебной переписки.
В “журналах Нижегородского наместнического правления” за1781 год значится : “ Посланный для поимки разбойников поручик Мавринский доносит, что в одном из присурских лесов захватил шайку разбойников в то самое время, когда один из них рубил саблей связанного мещанина Алферьева, самого злодея поймал, а прочие разбежались.… А в допросе тот злодей показал, что он разбойничий атаман, беглый каторжник крестьянин Галактион Григорьев, прозвищем Галанка “.
В тех же “Журналах” за 1782 год отмечено: “При сообщении Нижегородской уголовной палаты прислан для отправки на каторгу бежавший с нее вор, разбойник и смертоубийца Галактион Григорьев (Галанка), наказанный в Казанской Губернской канцелярии за разные чинимые им побеги, разбои и смертные убийства кнутом, с подновлением вырезанием ноздрей и постановлением литерных знаков “вор”…”
Через полгода, в феврале 1783 года, Нижегородский уездный суд доносит в то же Наместническое правления, что назначенный к отправлению на каторгу “ каторжный утеклец “ Галактион Григорьев, он же Галанка, сделал заявление, что “товарищи его предположительно скрылись и по ныне живут в состоящей от города Василя в 60, а от урочища Шумцы в 5 верстах, в непроходимом лесу сделанной избе в коей и он с некоторыми зимовал и оставил куль муки. Одну избу он может указать и довезти до нее только по зимнему пути “.
Повезли скованного Галанку в те места, а дорогой он скрылся. При тщательнейшем обследовании указанной Галанкою местности никакой избы там не оказалось. Через короткое время вновь начались “подвиги” Галанки в Нижегородской губернии.
В июне 1783 года балахнинский капитан-исправник сообщил наместничеству, что ночью 5 июня на плывшие из Ярославля купеческие суда близ Городца, пониже Нижней Слободы, напала партия в шесть разбойников, переехавших с луговой стороны. На другой день шайкой в семь человек, среди которых замечен известный каторжник Григорьев, там же ограблено второе судно.
Жалобы в наместничество, не прекращаясь. Там напали на лодку и взяли товару на 155 рублей, в другом месте сделали нападение на почту…. Общая молва указывала на Галанку.
“Карьера” Галанки кончилась совершенно не обычным для разбойничьих атаманов образом – он умер от самой пустячной болезни. Товарищи похоронили своего главаря в лодке, где - то в потаенном месте Фадеевых гор. Каждый из разбойников счел долгом бросить в лодку, какой – нибудь золотой предмет…
В конце 19 и в начале 20 века искатели “кладов” изрыли значительные пространства горного берега Волги, ниже Васильсурска на 10-15 верст. Все они безуспешно искали “золотую лодку” разбойника Галанки.
Казенная борьба с разбойниками началась еще с 40-х годов 18 века. Директор каравана Лобратовский (ехал из Москвы в Сибирь ) донес в 1744году, что на него в продолжение всего волжского пути, а особенно на участке от Нижнего до Казани, чинимы были нападения от разбойников. Он едва проехал, отстреливаясь из пушек. До Нижнего на Оке он встретил на пути более 50 разбитых и пограбленных судов.
Правительство приняло срочные меры: отправило на Оку и Волгу крупные военные отряды. На воде устанавливалось постоянное плаванье вооруженных судов - гардкоутов, а на сущее – сменные сторожевые посты и пикеты. Общее командование речными гардкоутами на участках Кинешма – Казань и Муром – Нижний поручил полицейскому полковнику Редькину.
Первое столкновение казенной команды с разбойниками не принесло лавров Редькину. В 30 верстах от Нижнего на Оке разбойники осилили гнавшуюся за ними полицейскую команду.
В результате кровопролитной схватки на гардкоуте оказалось 27 убитых и 5 раненых. Потерпевший поражение гардкоут возвратился в Нижний, где Редькина ожидало новое тревожное сообщение.
Алатырская Провинциальная канцелярия сообщала, что вокруг города неспокойно, а в городской полицейской команде всего солдат 96 человек, из которых большое число стары, дряхлы и увечны, ружей нет – вместо них копья и рогатины, шпаг исправных также не имеется.
Редькин послал подкрепление, но было уже поздно. В ночь на 3 марта (1756 года) вошли в город Алатырь разбойники, разгромили Провинциальный магистрат и захватили соляного сбора 950 рублей (очень большая по тому времени сумма).
Редькинская команда, нагнавшая их, опять была потрепана. Начальник “карательного отряда “ уныло рапортует: “…и хотя тех злодеев несколько человек и пойманы и оные пытаны, однако та воровская шайка в конце еще не искоренена и оговоренные люди многие не сысканы ”.
Потерпев неудачу в столкновениях с крупными отрядами разбойников, Редькин начал поиски отдельных “злодеев” в прибрежных селениях Волги. Здесь он имел некоторые успехи, иногда в его руки попадали то шесть, а то и семь разбойников, случайно отбившихся от ватаги.
Тем не менее, грабежи на реках продолжались как раз в районе действий гардкоутной команды полковника Редькина.
В ночь на 21 августа 1764 года караван, шедший с Камы с 30 000 рублей медной монетой, остановился для ночлега около села Фокина.
Три тяжело загруженные коломенки сопровождало 13 солдат.
Дальнейшее видно из полицейского донесения: “…и той ночи была темнота, и погода с дождем, и ничего не видно было. На каждой коломенке на часах стояло по одному солдату. Ночью незнамо какая разбойничья партия, наплыв нечаянно на караван и взошед на первое судно, из имевшейся на нем денежной казны разбили две бочки и грабежом из них взяли 400 рублей…”. Донесение заканчивалось кратко: “…разбойники неведомо куда скрылись…”
Редькин впал в уныние и готов был просить “ абшид” (отставку).
Неожиданную помощи оказал столичный начальник, задумав новый способ ловли преступников. “Дабы удобнее можно было таковых речных разбойников искоренять, приказываю всем посланным офицерам с командами своими, когда проходить будут купеческие суда в опасных местах, скрытным образом причаливать к ним, плыть крадучися вместе с ними и, в случае нападения воровских людей, стараться сим верным способом получить их в поимку ”. При этом предусмотрительно прибавлялось: “…но чтоб команды там купеческим судам, ни в чем обиды отнюдь не делали!”
Начальник хорошо знал натуру своих подчиненных, но напрасно положился на действенность своего предупреждения. Он стал “причаливаться” к торговым судам и вместе с тем… вымогать подарки и взятки “за охрану”. Судоходцам стали страшны не только разбойники, сколько гардкоутные команды. Плач и стон пошел по затонам, пристаням и прибрежным селениям. При первой возможности суда удирали от “охраны”…

[b]

Добавлено (19.11.2009, 22:00)
---------------------------------------------
Вот продолжение все сразу не уместилось

Волжский атаман Стенька Разин

Московские события 1662 года послужили как бы прелюдией к восстанию Степана Тимофеевича Разина.
Восстание началось на Дону, перекинулось на Волгу. Оно было ответом трудового люда на жестокость царских законов, на крепостнические акты царя.
Весной 1670 года стихийной лавой двинулись восставшие вверх по великой реке и в начале сентября подступили к Симбирску.
Отсюда отправились во все близлежащие местности разинские гонцы с “прелестными грамотами” (воззваниями), разъяснявшими цель прихода казаков внутрь страны. Нижегородский летописец свидетельствует: “… повсюду казаки прелестные своя разношася писания”.
Народ встречал гонцов радостно и с волнением слушал грамотки Разина. Тот же летописец продолжает: “Воры и мятежники возмутили людей боярских (т. е. крепостных), прельстили их сатанинской прелестью…”
Быстро поднималось в народном сознании боязливо скрываемое ранее чувство ненависти к сильным и “владущим”, а прелестные грамоты призывали: “Мстите теперь вашим мучителям, что хуже турок и татар держат вас в неволе”.
Современный бытописатель не жалеет красок, рассказывая о событиях, происходивших на его глазах: “…умножался огонь ярости, гнев и свирепство воспалялись, всколебалась чернь на бояр…мир весь закачался…”
К середине сентября запылали очаги восстания во многих местах Нижегородского, Арзамасского и Курмышского уездов. “Отложились от Москвы” Василь, Курмыш, Алатырь, Лысково, Мурашкино (где были бревенчатые крепостцы – городки), Павлово Ворсма с прилегающими к ним деревнями. Восставшие заняли важнейшие переправы на Оке и броды на Кудьме.
Нижегородский воевода Василий Голохвастов боязливо доносит в Москву: “В Нижегородском уезде воры дороги все переняли и учинили по дорогам крепости, и засеки, и заставы крепкие и многолюдные; конных и пеших людей не пропускают, побивают до смерти. В Нижегородском уезде многие села и деревни выжгли и разорили, дворян, их жен и детей и людей их (приказчиков) побили, к Нижнему Новгороду подъезжают и всяким людям говорят с угрозами и воровские грамотки привозят, чтобы жилецкие (посадские) люди им город сдали и их встретили. Из тех воров два человека, приехавшие на посад с воровскими грамотками, мною пытаны накрепко и казнены смертью…”.
Василий Голохвостов отсиживался за каменными стенами; более круто пришлось арзамасскому воеводе Леонтию Шайсупову, имевшему в своем распоряжении обширный, но не высокий, сравнительно не давно построенный бревенчатый “город” с несколькими деревянными же башнями. Леонтий, затворившись в городе, послал гонца к царю.
“…Холоп твой Левка Шайсупов челом бьет. В Арзамасе, государь, город и острог большой, а стрельцов и пушкарей не много, а посадские люди безружейны и из них многие в розыске, и я, холоп твой, опасен воровских людей и за малолюдством своим боюся всякого дурна, и о том, что ты, Великий государь, мне, холопу своему, укажешь”.
“Ворами” называли царские воеводы разинцев.
Но сами восставшие думали о себе по- иному. В дошедшей до наших времен песне поется:

А и плыть нам, братцы, по Волге в добрый час,
Воровства и разбою не слышно про нас.
Воровства и разбою в Москве много есть:
За теми ли стенами белокаменными,
За теми ли воротами кремлевскими…
А мы, братцы, не воры и не разбойники,
Стеньки Разина мы вольные работники,
Люди добрые, удалые ребята поволжские…

Московское правительство не сразу собралось с силами.
Посланные в разные районы военачальники- воеводы Константин Щербатов, Данила Барятинский и Федор Леонтьев не оправдали ожиданий. Решено было объединить командование в одном лице. Выбор пал на семидесятилетнего опытного, хитрого и вместе с тем жестокого князя Юрия Алексеевича Долгорукова. Прозвище его было Долгоруков – Чертенок. Дед Юрия Григорий Долгоруков за свой неукротимый нрав звался Долгоруковым – Чертом. Внук унаследовал характер деда.
Новый военачальник добрался до Арзамаса и, подсчитав наличие ратных людей, послал царю в Москву довольно унылое донесение.
“…Пущие заводчики здесь в воровстве те стрельцы да казаки, которые присланы от казака Стеньки Разина, из симбирской черты.
Пущие заводы воровские нижегородские – это Лысково, да Мурашкино, да князя Одоевского село Мещерские Горы, да князя Михаила Алегуковича Черкасского села Павлово и Ворсма, да государева Терюшевская волость…- здесь воров умножается и ратных людей, которые идут к нам в полки, воры побивают и грабят. И от Шацка, Кадома и Темникова воровство большое. На таких воров малые посылки посылать опасно, а многолюдную посылку посылать – у нас людей мало: стольников объявилось в естях (налицо) 96 человек, а в нетях – 92, стряпчих в естях – 95, а в нетях – 212, дворян московских в естях – 108, а в нетях – 279, жильцов в естях – 291, а в нетях – 1508, всяких городов дворян и детей боярских зело мало в приездах…”
Разинцы между тем не дремали. Общее руководство повстанческими действиями в нижегородских местах Степан Разин поручил одному из наиболее деятельных своих соратников атаману
Максиму Осипову. Максим известен был среди казаков особой храбростью – (Как указывает А. В. Клеянкин, “талантливый сподвижник” Разина Максим Осипов направился по дороге на Алатырь и Арзамас, имея целью дойти к зиме до Нижнего Новгорода… 16 сентября отряд М. Осипова, ставший к тому времени внушительной силой, пошел к Алатырю и с ходу завязал бой с гарнизоном воеводы А. Бутурлина. Момент благоприятствовал повстанцам: “государевы люди” из полка князя П. С. Усупова, находившиеся в окрестностях Алатыря, узнав о приходе разинцев “c Олаторя отошли”, ибо не были в состоянии ни в самом Алатыре, ни в ближайших к нему селениях предотвратить восстание. “Утек из - под Алатыря” также думный дворянин и воевода Ф. И. Леонтьев. В ходе начавшегося боя “русские люди с черты”, “мордва и черемиса и Алатырского уезду мордва ж и крестьяне… острожную башню зажгли и в острог вошли”. Воевода Бутурлин пытался отсидеться в одной из церквей, но вспыхнувший в городе пожар настиг его в божьей обители. Город перешел в руки повстанцев и удерживался ими в течение 68 дней, т. е. до 23 ноября).
Как снег на голову обрушивался он в самые неожиданные моменты на отряды царских воевод.
В захваченных Лыскове, Мурашкине и Василе разинцы освободили тюремных сидельцев, сожгли переписку воеводческих изб, ввели народное управление. Мурашкинского воеводу Племянникова возмущенное население обезглавило. Лысковский и васильский воеводы успели скрыться.
Первые бои, происходившие в условиях растерянности уездных и центральных властей, оказались удачными для повстанцев. Но слабой стороной сражавшегося народа был недостаток вооружения: у казаков имелось некоторое количество ружей, копий, сабель и даже пушки, но крестьяне имели в руках только рогатины, топоры, луки и гири на веревках. Пополнение рати царского карателя Долгорукова хорошо снаряженными войнами лишало повстанцев всяких надежд на конечный успех.
Однако многие бои, несмотря на явное неравенство сил, показали доблесть и беззаветную отвагу разинцев, дравшихся за освобождение от вековых насилий и гнета.
Под селом Черновским (Сергачской округе) 15 тысяч восставших крестьян с двух сторон были охвачены отрядами воевод Щербатова и Леонтьева. Четыре раза бросались повстанцы в атаку. Подавляющее превосходство в артиллерии перевесило чашу весов в пользу правительства, но только после того как половина народных бойцов была перебита.
Такие же кровопролитные схватки происходили около деревни Юсуповой (под Арзамасом), сел Кременки, Мамлеева, Поя и других.
Необыкновенно искусно защищались повстанцы у села Ключищи. Разбитые в открытом сражении, крестьяне перебежали за первый ряд своих укреплений, о которых пишет начальник карательного отряда воевода Федор Леонтьев в своем донесении правительству: “ за селом по большой дороге сделана на обе стороны засека крепка в длину на версту, а поперек на обе стороны той дороги в полуверсте укрылись воровские пешие люди со всяким ружьем…”
Засеки были заняты правительственными войсками. “Воры” отодвинулись за вторую линию укреплений. “… Да воровские же казаки и крестьяне Большую Курмышскую дорогу всю перекопали и учинили великий ров, поделали шанцы крепкие, укрепили колодами и сделали дубовые большие надолбы…”
Выбитые и отсюда, повстанцы засели в своем главном стану - у сел Маклакова и Мигина.

Они “притаились во дворех и гумнех”. Чтобы их оттуда выжить, пришлось поджечь селение, и только тогда отпраздновал победу каратель воевода Леонтьев, когда “воров многих в тех селах сожгли”.
В конечном итоге главный начальник всех карательных войск князь Долгоруков мог чувствовать себя полным победителем.
Окрестности Арзамаса были приведены к повиновению и покорности.
С “благородным” рвением Чертенок начал расправу. Сотни виселиц сплошным забором окружили Арзамас… Иностранец, посол при дворе царя Алексея, Кунрад фон Кленк, непосредственный свидетель происходившего, пишет: “На это место страшно было смотреть, оно походило на преддверие ада. Кругом стояли виселицы; на каждой колыхалось по нескольку человек. В другом месте валялось множество обезглавленных тел, плавающих в крови. В разных местах находились посаженые на кол люди, из коих немало оставалось живыми до трех суток и слышны были их голоса. В три месяца от рук палачей погибло 11 000 человек…” Среди казненных была женщина, названная в документах того времени Аленой вор – старицей, предводительница одного из отрядов восставших.
О ней известно из сохранившегося допроса, произведенного поймавшем ее воеводой Долгоруковым. Под пыткой она рассказала: “…меня зовут Аленою, родом я из Выездной Арзамасской Слободы, была замужем за крестьянином же, а как муж мой умер, то я постриглась в старицы и была во многих местах на воровстве и людей портила (т. е. колдовала и ворожила). В нынешнем году (1670) пришла я из Арзамаса в Темников, собирала с собой на воровство много людей и с ними воровала, стояла в Темникове на воеводском дворе с атаманом Федькой Сидоровым и учила его ведовству”.
Поскольку к разбойничанию Алены примешалось ведовство, ее судили как еретицу и приговорили к “сожжению в срубе”.
Этот вид казни применялся в сравнительно редких случаях. Небольшой четырехугольный сруб из бревен заполняли изнутри хворостом, который зажигался. Приговоренного ставили на край сруба, откуда он “кланялся” народу. По сигналу воеводы палач сбрасывал казнимого в середину пламени.
Алена вор – старица не далась палачу. Она сама прыгнула на пылающий хворост, успев крикнуть окружающей толпе: “Когда бы все воевали так, как я, - то не сдобровать бы боярам и воеводам!”
Жесткая расправа происходила везде, где только появлялись карательные отряды. Казни сопровождались разорением дома и хозяйства казнимого. Так в селе Мурашкине, после разгрома его царским войском, осталось всего двенадцать дворов, в которых кое – что еще осталось; остальные 394 двора были пожжены без остатку. Крестьянское имущество – скот и хлеб – беспощадно конфисковывались.
События под Арзамасом имели решающее влияние на ход крестьянского восстания и в других районах Нижегородского края.
Атаман Осипов, собрав разрозненные отряды разинцев, пробовал удержаться в Лыскове, нападал два раза на Макарьевский монастырь, но неблагоприятные вести из Симбирска заставили его спешно покинуть нижегородские приделы. Оставшись бе

В начале XIX века в Терюшевской волости происходят события, о которых до сих пор предания и легенды. Житель деревни Макраша Кузьма Алексеев с помощью хитроумных приемов называет себя пророком мордовского народа и заставляет верить в свою божественную силу. Например, возвращая украденную у местного жителя корову (предварительно украденную одним из его помощников), объясняет это содействием богов. Богослужения состояли из смеси православия, старообрядства и древнемордовских верований. За год действий «Кузьки-бога», как называли его жители окрестных деревень, население практически перестало ходить в православные церкви (а, значит, приносить доход). Постепенно в среде терюхан начинаются волнения уже социального характера. В конце концов правительство области для решения проблемы посылает вооруженный отряд, который захватывает лжепророка. Большинство его сторонников были казнены, а сам он отправлен в ссылку в Сибирь (ходят легенды, что не просто так остался он в живых, а спасло его накопленное золото).

Кузькины Караваи – так называется священное урочище, где жил Кузька-бог. Но история этого места на самом деле еще более интересна. В 1992 году в окрестности села Кривая Грань (выселок деревни Макраша, появившийся в 1920-хх годах) приехала экспедиция по поиску окаменелостей – в оврагах близ деревни не раз находили «чертовы пальцы» - белемнитов. Местные жители не только показали места с окаменелостями, но и рассказали о «караваях» - священной роще. В ходе археологического исследования оказалось, что это место есть не что иное, как древнемордовское городище VII века (т.е. времен, когда в этом краю еще не было русских)! На стрелке двух оврагов, защищенная с двух других сторон высоким валом и глубоким рвом стояла крепость – «твердь», в которую во время военной опасности пряталась мордва из окрестных деревень. Грандиозное сооружение имеет валы до 5 метров высотой (большой вал с южной стороны и поменьше – с северной)! А еще здесь же был обнаружен лунник оживающий – реликтовое растение, встречающееся на территории Нижегородской области крайне редко. «Лунник» – так как созревшие стручки с семенами напоминают по форме и окраске серп луны, а «оживающим» он называется потому, что растение опыляется ночными бабочками и вечером как бы «оживает»…

Вот такое интересное место спряталось в лесах Дальнеконстантиновского района. Не ищите каких-то особых красот, просто прогуляйтесь по городищу и подумайте, что много веков назад стояла здесь крепость, и жил здесь народ - эрзя. А сейчас все это спрятал лес, и не так то просто добраться сюда – местность изобилует глубокими оврагами. И этот памятник один из немногих, что рассказывает нам об истории Нижегородского края I тысячелетия н.э.

Добавлено (20.11.2009, 15:34)
---------------------------------------------
Село Вязовка, Кстовского района, Нижегородской области.

Село Вязовка возникло задолго до XVII века среди дремучего леса, вокруг села были большие густые леса. Здесь росли дубы, вязы, березы. При въезде в село стояли большие ворота в виде арки, из вяза. Старожилы утверждают, что из-за обилия вяза и этих вязовых ворот назвали село Вязовка.

Богатые леса принадлежали купцам и богачам. Один лес принадлежал барину Решетову и назывался Решетовский лес, другой принадлежал купцу Дрожилову и назывался Дрожиловский лес. Купец Дрожилов имел и заводы, ему принадлежал кирпичный завод, который был расположен на берегу реки Кудьма, позади Митинского моста. Дрожилов имел и мельницу, и паточницу, и березняк. В Вязовке жил барин Оболенский, ему принадлежало богатое именье, у него было огромное пастбище. Одна из улиц так и осталась называться Оболенщиной. Помещики часто били крестьян, которым жилось трудно, приходилось трудиться с утра до вечера (до ночи), т.к. нужно обработать свой небольшой участок земли, да и у барина. Часто за долги крестьянам нужно было отдать часть своего урожая барину.

Другая часть крестьян, которые жили на улице Широкой и Зеленой, были государственные. Они имели свои наделы и отдавали подати в пользу государства. Дома, в которых жили крестьяне, были бедные и убогие. Дома, в которых жили богатые, были просторные, крепкие и каменные. Центром села Вязовка была церковь, куда толпами шел народ. Церковь вначале была деревянная , но по неосмотрительности псаломщика она сгорела, сгорело два порядка села. Затем общими силами была построена новая каменная церковь.

В 1918 году в с.Вязовка произошел бунт, Ал. Иванович Соколов – меньшевик, торговец Клюев подговаривали народ (крестьян) выступить против Советской власти и Советов. Тогда и арестовали комиссара Бабкинова, проезжающего в то время мимо Вязовки в Арзамас. Но большевики встали на защиту. Бунт сразу же был подавлен. Крестьяне поняли, что были не правы, что лишь власть народа приведет к лучшей жизни. Начальная школа построена в 1905 году купчихой Ломановой, школа находилась в руках у церкви, в 1923-1924 годах школу перестроили. Строителем был Михаил Пелевин. Жизнь села менялась. Появились новые учреждения: сельский Совет, клуб, банк, управляющим банком был Частов Иван Васильевич. В 1929 г. образовался колхоз, первым председателем был Евстигнеев Авдей Иванович. Народ стал жить культурнее, начали строить жилые дома.

Добавлено (20.11.2009, 15:40)
---------------------------------------------
Село Чернуха

(с рукописи Стенягина Николая Клементьевича – 82 года, проживающего с.Ключищи Чернухинского сельского Совета народных депутатов. Текст не изменен).

Образование Чернухи определить трудно, т.к. преданий по этому вопросу вряд ли сохранилось. Население большинство приезжие, сохранилась небольшая часть коренных жителей. Упоминание Чернухи имеется в Нижегородском архиве, но там только упоминание, а исторических данных нет. Образовалась Чернуха гораздо позднее Ст.Ключищ, условно можно определить по постройке церкви Благовещения Пресвятой Богородицы в 1800 годах. Кто хозяин села был, определить трудно. Заселение его было так же, как прочие заселения Нижегородского княжества. Фамилию человеку давали по названию местности, откуда он приезжал. Это заметно: фамилия Шавлины, Сергачевы, Волгины. Возможно, татарские и марийские фамилии переделаны на русские, как Кутасовы, Ковезины.

Название Чернухи произошло от названия речушки Чернушки, которая впадала в Озерку, теперь ее нет. Есть довольно сильный родник недалеко от фермы, который частично питал Чернушку, под названием «Повария», вероятно, здесь и была помещичья усадьба на южном склоне, седая старина не обошла Чернуху. До сих пор называют венец, который находится у старой школы, «подвалье». Имеется в виду, что на этом месте когда-то были подвалы. Есть недалеко от Ключищ земельные полосы, которые называются привальные. Это вполне понятно, что тут был оборонительный вал, который и сохранился. Так и тут, только здесь образован природой, этот вал тянется почти до Красногорки. Это говорит о том, что границы Нижегородского княжества недалеко от Слободского, недалеко от Толмачева, здесь жили толмачи, т.е. переводчики, которые знали чувашский, мордовский, марийский языки. По этому валу на границе с мордвой было село Таможниково, вероятно, там была таможня. Река Озерка протекает вблизи Чернухи, омывая эту излучину вала, к Красногорке ближе она сделала круглую котловину, оставив ее, отошла в пойму, и именно с тех пор эту котловину местные жители назвали «Ендова». У жителей тех времен в ендовых хранилась брага, квас. Это вид полубочонка с одним дном.

По версии, переданной стариками, между Чернухой и Старыми Ключищами был непроходимый сосновый лес, росший по болотистой пойме. Для сообщения с селениями, проходила тонкая тропинка, но ни днем ни ночью, говорит предание, смельчаков поодиночке не проезжало и не проходило. Чтобы попасть с обеих сторон в селения, сначала собиралась большая толпа народу и молилась, провожающие давали напутствия. Место было разбойничье, опасное. До сих пор есть версия, что на этих лугах есть место, именуемое «церковник». На этом месте рубили первую церковь для старых Ключищ, которая была построена примерно в 1590 году, потом сгорела. И сейчас Озерка раскрывает тайны прошлого, по дну и в берегах лежат очень толстые дубы, а по пойме, когда первый раз пахали тракторами, то выворачивали толстые сосновые пни, которых было немного. Границы мордвы рядом с Чернухой.

Лапшлей – мордовское село, рядом Майдан – по-татарски значит базар, и заметна в середине Майдана свободная ровная площадь. И фамилии есть татарские, измененные на русские. Чернуха когда-то была Выездновской волости, недаром благочинный находился в Выездном, это было издревне по Нижегородской епархии. Позднее в Чернухе было волостное правление. Штат волости правления был небольшой – старшина, писарь, сотский. Старшину ни в коем случае не присылали из других селений, а выбирали из тех селений, которые были в волости: из Ключищ выбирался Дудкин Данила Андреевич, Михеев Федор Алексеевич; Майданский – Сесекин; Чернухинский – Костылев А.Е. и последний страшина Королев, которого Советская власть посадила в тюрьму, там он и умер. Старшин выбирали из крепких хозяйств. Костылев А.Е. был старшиной 25 лет, по его инициативе нижегородское земство построило в Чернухе высшее начальное училище. Впервые в Нижегородской епархии был организован при церкви с.Ст.Ключищ хор, руководил им учитель училища Ст.Ключищ Казанцев Василий Николаевич. Костылев после постройки школы забрал из Ключищ Казанцева для работы в школе и чтобы разучить церковное пение в Чернухинской церкви, но хор был неудачен. Казанцев долго работал в Чернухинской н. школе и схоронен на старом кладбище Чернухи. Ст.Ключищи имели собственную больницу, но был конфликт, стояла она выше родников, всегда были претензии, что стоит она не на месте. Тогда земство предложило староключищенскому обществу перенести место для больницы, общество не дало, ссылаясь, что "земля наша не дадим". Тогда Костылев решил таким образом, дал свои три десятины, и больницу перевезли в Чернуху, где она до сих пор и стоит.

Добавлено (20.11.2009, 15:42)
---------------------------------------------
С.Слободское основано 300-350 лет тому назад, где сейчас находится село Слободное (Свободное) место, а село, которое называлось Поповенское находилось в 3-х километрах к западу, на опушке существующего и теперь леса Пустошь. Село прижималось к большому непроходимому лесу. В этом лесу водились разбойники, которые часто беспокоили жителей села. И жители решили переселиться подальше от леса на Слободное место. И стало селение сначала называться Слободное, а потом Слободское. Отсюда сохранилось название Поповский мост через реку Цедень и Поповская гора недалеко от Наумовки. В 1615 году в писцовых книгах упоминается Слободской овраг и межа между ними и деревней Кулаково. Эта деревня несколько позднее была перевезена в другое место. От нее осталось название Кулаковская гора. В 1616 году вотчина Артемия Измайлова села Слободское с деревнями и со всеми угодьями перешла в поместное владение боярину Ивану Петровичу Шереметьеву. В 1816 году с.Слободское принадлежало генерал-майору Василию Сергеевичу Шереметьеву, оставшееся ему по наследству от тетки М.В.Балк, от этой фамилии осталось название улицы в селе – Балковщина. Незадолго до реформы 1861 года в с.Слободское в первом обществе корнету Шереметьеву принадлежало 135 ревизских душ. После реформы и выплаты крупных платежей крестьяне этого общества стали с 1880 года собственниками земли. Второе общество крестьян принадлежало девице Марии Александровне Лопухиной в количестве 225 душ. В третьем обществе Наталье Юрьевне Арсентьевой (в девичестве Долгорукой) принадлежало 63 души. В 1870 году крестьяне стали собственниками.

В начале 20 века в с.Слободское была выстроена школа, в которой крестьянские дети могли учиться шесть лет. В ней обучались также дети окрестных сел и деревень, окончившие четырехклассную школу. Далее образовалась Слободская волость, в которую входили с.Слободское, с.Подлесово, д.Спирино, д.Шмойлово, д.Горный Борок. В Слободской волости было крестьян временно обязанных помещикам мужчин – 600 человек, женщин – 634 человека. Крестьян-собственников, выкупивших землю, мужчин - 350 человек. Частных зданий в волости было 337, келий – 56, постоялых дворов – 4, питейных заведений – 2, мельниц водяных – 4, толчеи и маслобоек – 10, овчинных – 6, кирпичных заводов – 5, кузниц – 5. Число мелких промышленных заведений в 1893 году в волости было 47. В 1901 году каменных домов было 1, деревянных – 740, келий – 45, общественных хлебных магазинов – 11, частных торговых лавок – 17, постоялых дворов – 3, питейных заведений – 1, мельниц водяных – 8, ветровых – 11, овчинных – 5, кирпичных заводов – 10, лошадей – 651, рогатого скота – 735, овец – 1240, свиней – 15, коз – 4. Урожай ржи в Слободской волости в 1904 году составил 42 пуда десятин, овес 56 мер, пшеницы 36 пудов.

Добавлено (20.11.2009, 15:46)
---------------------------------------------
Село Старые Ключищи Чернухинского сельского Совета
I. История населенного пункта до XIX века.

По справочнику нижегородской епархии, Нижегородская губерния началась с основания Нижнего Новгорода, который был заложен Московским князем Долгоруким в 1221 году. В Н.Новгороде и окрестностях проживала мордва и марийцы. Большинство жили мордва, а марийское население расселено было по правобережью к самому берегу Волги и в незначительном количестве. Вот их по признакам селения назвали Черемисское, т.к. тогда их звали черемисы. Михальчиково со знаменитой дубовой рощей по названию святая роща Черемиска, возможно, были еще их селения, но в незначительном количестве. Мордва нас окружала всюду, например, селение Лапшлей имеет мордовские названия Лапш – это плоский, лей-овраг. Овраг между Чернухой и Лапшлеями – пергилей. Еще недалеко селение Чуварлей, Чувар по-мордовски ступа, лей овраг, т.е . овраг, похожий на ступу. Есть непонятное: Сарлейский дол. Недалеко от Ключищ, сарлей, мордовское селение, от нас в 20 км не меньше, к Константинову, есть места, напоминающие о татарах, например: бугор в лесу называется Нихан, место в роще называется Нагавн, вероятно, там были ногайцы: поле, татарские головы, это придумали не мы, а переходит из поколений. Называются привальные полосы, на этом месте заметен оборонительный вал. Чувствуется в прошлом граница Нижегородского княжества с мордвой Слободское, где жили свободно крестьяне-пограничники, среди них преобладают такие фамилии, как: Благорящевы, Ярангивы, Олесовы, Толмачево, там жили толмачи, т.е. переводчики, притом дер.Грязновка тоже недалеко, вероятно, от границы, где название поля Гозподок, здесь было воинское поселение. За городком есть место называется засеки оборонительная полоса заваления лесом. Уже до XIX века нижегородская земля стала постепенно заселяться русскими поселенцами из других губерний, это сказывается и по языку. Нижегородцы говорят тверским и ярославским языком: Лукоянов, Гагино говорят очень резко на "а". Ключищи тоже приобрели другое название, это селение называлось Сарачица. Есть еще странности, до XIX века у нас в селении есть поле, называется Шелезмицы, просто жесткая глина – плохо пахать. Но есть другое, чуть разгаданное. На склоне к Мешихе есть топь у бугра, отсюда вытекают всевозможные родники и по бугру болотные окна, зарощенные осокой, по осоке бурьян-ржавчина, похожая на ржавчину железа и по вкусу.

На этом месте находились бурые камешки, когда обсохнут, покрываются ржавчиной как железо. Притом на этом месте найден железный окатыш весом около 100 ар. Загадки разгадываются тем, что место жележницы. По истории известно, что когда еще не было Демидовских заводов на Урале, некоторые помещики-крепостники выплавляли руду, на месте эти печи назывались железенщики. Протоплялось примитивно дровами. Когда уральская промышленность достигла того, что металл их пошел по рынкам России по сходным ценам, и эти дорогостоящие предприятия кустарные пришлось закрыть, на них шли дрова в огромном количестве. Пахали сохами, борона деревянная, рассев вручную. Конечно, в период крепостного права свой надел крестьянин обрабатывал после помещичьего, так было. Весь быт тогдашнего времени лучше отражает история, источника уточнения нет.

Более вероятно, селение очень древнее, т.к. первая церковь в Ключищах построена в бытность царя Ивана Грозного IV, примерно в 1560 годы, т.к. легенда гласит по возвращения с казанского похода царь с войском шел этим трактом старым казанским, где им и отмечены исторические вехи: Слободское по тракту – церковь Казанской Божьей матери в Ключищах. По легенде, Грозный войску дал отдохнуть, это было в ночь под Покров Пресвятой Богородицы. Утром отслужил молебен, велел построить церковь, а селение переименовать. С Ключищь он повернул на Арзамас, в Пунери и Румянцеве престол, казанской. Церковь эта сгорела, и построили при царе Алексее Романове другую в 1650 г., что подтверждено архивной записью, хранящейся в музее Н.Новгорода в Сахарном долу.
2. Обстоятельства, вызвавшие возникновение населенного пункта.

В давние времена наша местность, да пожалуй, вся Нижегородская губерния покрыта была лесами. Пути сообщения дорогами были трудными и окаемыми, а посему селения строились чаще по берегам рек. В данном случае, во время оно, начальное поселение людей д.Сарычица стояло на самом берегу Озерки, т.к. сейчас заметна подошва склона. Это бывшее русло реки, да еще ближе к роще Озерка наметала дюны и пошла к Красногорке.
3. Происхождение названия населенного пункта.

Места хватало, и у мордвы, вероятно, был такой обычай: заводишь семью – уходи и ищи подходящее место для проживания своего рода. Вот и пришел мордвин Чица. На том месте долы зарощенные, по ним родники, богатые водой, река рядом.
Место подобрано по тем временам самое сходное.
История населенного пункта в конце XIX начале – XX веков.
Социальный и профессиональный состав населения.
Крестьяне, помещичьи, государственные, монастырские.

В старых Ключищах было 2 помещика: Щепотьев м Боборыкин. Щепотьев имел большой земельный массив примерно 2/3 земельных и луговых угодий, имевшихся за Ключищами, поместья его было здесь. Его центральная усадьба – большое село Щепотьево Тульской губернии Ефремовского уезда, здесь у него был бурмистр Буланов, который крестьян поставил на оброк и 4 раза в год ездил с отчетом к барину. Из селения Подзанцкое того же уезда он вывез своих крестьян в Ключищи семьями в количестве около 10 семей: Стенягиных, Макаровых, Гусевых и др.

Помещик Боборыкин В.П. имел 1/3 общего земельного массива. Он жил в Ключищах, у него собственный дом со всеми службами и постройками и усадьбой. Бывший красавец парк разрушен варварски, службы часть сгорели в пожар в 1921 году. А дом варварски разрушен. Но эта усадьба должна иметь историю, которая еще не написана. Из этого рода нижегородский писатель В.Д.Боборыкин. Где была церковь, там фамильный склеп Боборыкина, но все варварски разрушено. Боборыкин спешно выстроил больницу, сейчас она находится в Чернухе.
Наличие кустарных промыслов, сельских ярмарок.

В Ключищах есть очень пригодная глина, на базе этого сырья создавались кирпичные трудовые артели. Потом открыли горшечное производство. Теперь этого ничего нет. Селение имело кредитное товарищество, организованное в 1906 г. и в 1917 г. ликвидированное. Была мясодельная артель, организованная на базе большого количества скота в Ключищах и в прикрепленных селах: Ключищи, Вершинино, Подлесово, Грязновка, Келейниково, Пунерь, Мешиха, Лапшлей, Чернуха, Майдан. Работало 3 сепаратора, 2 сбойки. Работали с 6 утра до 10 вечера и еле успевали переработать суточное накопление сырья. Закрыли решением правительства примерно в 1932 году.
Традиционные сельскохозяйственные культуры.

Рожь озимая, пшеница яровая и озимая. Просо, ячмень, лен, вика, на сено и зерно. Гречиху редко кто сеял, а также чечевицу, овсы, распространенная культура конопли, сеяли только на усадьбах.
Национально религиозный состав населения.

Коренное население русское. Основная религиозная группа православные и небольшая часть населения поморы.
Жизненный уклад населения в населенном пункте:

Была начальная церковно-приходская школа. Позднее командовало земство. Была больница до 1902 года, ее перевезли в Чернуху за неимением подходящего земельного участка, общество отказало в последнем.

Была богадельня, построенная местным купцом Михаилом Дмитриевичем Беляниным, 2-этажное каменное добротное здание, где содержались до 1917 г., на его капитал, положенный в банке. 40 человек стариков и старух, позднее губсобес Н.Новгорода содержал до 1921 года, потом закрыли. Была церковь Покрова Пресвятой Богородицы и постройки 1650 года. Служба в ней была до 1936 года, в этом году с нее сняли колокола и закрыли, сейчас она на Сахарном долу в музее Н.Новгорода. Церковный приход состоял из 22 селений, состав примерно около 700 человек, включая все возрасты.
Местные достопримечательности и памятные места, связанные с историческим прошлым населенного пункта.

Была церковь Покрова Пресвятой Богородицы, очень ухожена. Если б она сохранилась в прежнем виде, то эта картина привлекла бы любого художника. Хорошо, добротно, просто и красиво ухоженная купцом Беляниным, который под нее подвел фундамент. Обшил тесом, покрыл белилами и она, как лебедь, стоя на высоте, выглядывала из садов. При том сооружена каменная ограда вокруг церкви до 2 метров высоты, вся ограда покрыта железом, за алтарем возвышался очень красивый чугунный памятник со склепом из железной ограды помещика с. Ст.Ключищи Боборыкина В.П., его дочери Веры Вас, и зятя лейт.-гвардии подполковника Чеховского. Рядом тяжелый лютеранский крест постаментом, на постаменте надпись: "Первый врач Ст.ключищенской больницы Антон Карлович Гоштовт". Рядом богатый склеп купца Белянина М.Д. с 2 мраморными памятниками и оградой. Все это варварски разрушено, а памятник Боборыкина разбит вместе с крестом Гоштовта и сдан в утиль. В имении, перекупленном у Боборыкина Щегловым, был действующий таран, который бы снабдил все село водой, сняли его и передали в Вередеево в организовавшийся обхоз «Родник», там его не поставили и растеряли.

В парке был купальный бассейн, его разбили на запруду неудачной ГЭС.
История населенного пункта в 1917-20 годах.

Село до 1917 года жило по-старому, но некоторые события с большими неточностями доходили до нас. Была открыта изба-читальня примерно в конце 1915 года, население вечером с удовольствием посещало ее, т.к. шли военные действия, и грамотные из местного населении читали газеты о событиях на фронте, и слушателей особо интересовали списки, опубликованные в газете, где писались лица из военных, убит или пропал без вести. Чаще всего читал Дузкин Иван Семенович, в газете отражались рабочие волнения, тогда не писали, что митинги. Писалось про Москву в 16-17 годах, что идет резня, также и в Сормове, революция в деревне не ощущалась. Все переживалось в стране. Приходили раненые и приносили правду с фронтов, слухи из газет противоречили, газеты писали об успехах на фронте, а пришедшие из пекла искалеченные воины говорили, что Россия проигрывает войну. На фронте беспорядки, появились какие-то большевики, успехи немцев пугали население – вот так было. При кредитном товариществе была библиотека, на содержании таковой и потребилка, так звали магазин. Поместье Щегловых было нетронутым, да и население не смогло его трогать, т.к. помещица Антонина Михайловна, имея гуманные намерения, иногда собирала местную молодежь, читала им Толстого, Герцена, Некрасова. Однажды приехал урядник с обыском, у нее обнаружили листовки, постращали ее и обещали, если повторится, посадят в тюрьму. Но все равно не удержали, раздавались брошюры, листовки. Виден за авторством Н.Лепин.

Было в 1917 году. Раннее утро, туман, моросил дождь. В деревнях тогда вставали очень рано, и мы, ребятишки, тоже со взрослыми поднимались. Утренний воздух чист от звуков. С дороги от Чернухи слышна была незнакомая песня, людей не видно, т.к. был туман. Толпа от Чернухи подошла вплотную, и тут мы увидели: несут красный флаг, идут с песней: «Смело, товарищи, в ногу». Подошли к зданию кредитного товарищества, к ним примкнули из села мужики, молодежь, кто-то выступил, говорили немного и пошли по улице, на которой школа. Любопытно, мы, ребятишки, пробежали своей улицей и перешли мостом, а толпа с флагом подошла к школе, в ней было занятие. Демонстранты несколько человек вошли в школу, вынесли портреты царя и царицы, на глазах толпы порвали и топтали, что-то кричали, говорили и пошли с песней дальше. Присутствующие сельчане смотрели некоторые с сожалением, а женщины плакали.

Гражданская война. Военный коммунизм. Продотряды, отбор хлеба у зажиточного населения. Продразверстки. Нижегородская губерния объявлена приказом на военном положении, который был распространен по всем селениям. В 1918 году зимой были выборы депутатов для организации Советской власти. Первый председатель Чернухинского волисполкома был Чесноков Иван Григорьевич из Пунери, секретарем Чернухинского волисполкома Зеленкин Михаил. Секретарь волкома партии – Кадулин Федор Иванович. Военком Васильев. Старший милиционер – Тупиков И.Ф. в Ключищах. Председатель комитета бедноты – Макаров Николай Михайлович. Председатель С.Ключищенского с/с – Стенягин Гурьян Григорьевич. Секретарь Шорохов Иван Ильич. Волисполком на дому председателя с/с прикрепил красную доску, на которой черным было написано: «Старо-Ключищенский с/с рабочих, крестьянских и солдатских депутатов», в середине звезда и герб, молоток и плуг. Крестьянство новинку с продразверсткой и отбором хлеба у зажиточного населения приняло недоверчиво. Но все настроения местного населения контролировали в это время. На Воробьевке уже организована была чека во главе с Воробьевым. Крестьянские настроения перехвачены были меньшевиками, которые по этому вопросу созвали меньшевицкую конференцию. От нас были делегаты трое: Дернов В.М., Сурин Яков Степанович, Дудкин Данила Андреевич. По приходе с Д.Константиновской конференции эти делегаты пояснили населению, что восстание против Советской власти будет оповещено церковными набатами. Через небольшой отрезок времени Кедулина Ф.И. из секретарей волкома убрали и поставили гражданина д.Пунерь Макарова Ивана Феоктистовича, фронтовика, коммуниста с 1914-15 года. Вскоре он женился, взял в Майдане Тукменову Олимпиаду, она работала телефонисткой на почтовой станции Чернуха–Благовещенская, стала членом партии и была уже ст.телефонисткой. Телеграфистов не знаю, а начальником почтовой станции Чернуха–Благовещенская был Шириков Василий Ефимович, отец учителя-пенсионерки Граховой Антонины Васильевны. Почтовая станция находилась в Костылевом долу, а где был волисполком, там события надвигались. Был месяц апрель. Это было в 1920 году, подтаивали последние льдинки. Откуда не знаю, но в село наше приехал, наверное, из президиума меньшевиков конференции некто Краснов. Собрали срочно собрание, наказали явиться всем без исключения. Было это собрание в складе кредитного товарищества, зажгли две молнии, было на закате солнце, многие слушатели были бывалые фронтовики, из них слышали и Ленина. Оратор говорил долго, горячо, артистически, при гробовом молчании слушателей и с угрозами в их адрес, что он говорил, я не помню. Собрание кончилось очень поздно. Расходясь, некоторые бывалые фронтовики дорогой рассуждали: у них ничего не выйдет, у кого, мне было непонятно, да не только мне, остальные были просто в смятении. При волкоме партии был волком комсомола, которым руководил Кутасов Василий. В Ключищах организовалась ячейка, где первым комсомольцем был Макурин Алексей Иванович, при его заботе организован культполитпросвет, так именовалась эта организация, молодежь под руководством Макурина организовали драмкружок, куда входили и взрослые. Первый спектакль поставили «Русалку» Пушкина. Мельника играл Сурин Я.С, потом «Обездоленные». Ставили спектакли в школе. Культполитпросвет иногда приглашал лекторов, темы были разные. Школе, местному населению и ученикам казали картины через проекционный фонарь. Наш гублесхоз организовал лесное заготовительное хозяйство в ст.Ключищах, лесагентом Растовщиковым, где делали колеса, таганки военные, черенки к лопатам и плели лапти для фронта. В мае или первой половине июня в 1920 году был ясный теплый безветренный день. Вдруг примерно часов в 12 дня наверху церкви прозвучал набат, население все высыпало на улицу. Всем казалось, что где-то пожар. Со стороны Чернухи вышла длинная вереница народа , которая шла по направлению к Ключищам. Потом поняли, что началось восстание. На нашей церкви не замедлил набат, колонна Чернухи входила в Ключищи. Какие-то люди бегали по селу и торопили взрослое население присоединиться к этой колонне. Выходили кто с чем мог: вилы, топоры, ружья, а кто и винтовку прихватил с фронта, в колонне были и шашки с саблями. Маршрут – Слободское, некоторые женщины и дети пытались идти за колонной, но всех вернули, не доходя до Подлесова. По рассказам участников похода, было так: подошли к Слободскому, там явились командиры и стали формировать подразделения для наступления, заняли позиции от огородов и пошли в наступление. У Слободского сосредоточен был отряд чека из 22 пулеметов и несколько солдат с винтовками. По наступающим не стреляли, а прострочили из обеих пулеметов поверху. После этого наступающие разбежались по своим селениям. Какая реакция на это в других селениях была, не знаю, а Ключищи без сожаления радовались провалу наступления. Но злобы ни у кого не было. Гражданская война, голод Поволжья, голодающие прибывали в наше селение, у нас в Ключищах жили три семьи, в бугре две семьи вырыли землянки и жили. Семьи по найму, а иные плотничали. Однажды случилось такое: в 19 или 20 годах летом в июле месяце, в течение двух суток шли китайцы семьями по тракту на восток. Никаких осложнений от них не было. Торговали по пути веерами и кормились. В эти годы было дезертирство из армии в больших масштабах. Ст.милиционер Чернухинской волости Тупиков часто приводил дезертиров из лесов, иногда 5-6 человек за раз в с/совет ст.Ключищей, их сопровождал в Чернуху или в уездный военкомат. Часто с Великого Врага приходили моряки в распоряжение Чернухинского исполкома, снабдить их продуктами питания за счет населения, там стоял отряд военно-морских катеров под командованием Кощанова. Часто моряки вечерами отдыхали в нашем парке и под гармошку плясали «яблочко». В 1921 году в страшную субботу накануне светлого праздника обрушилась на село страшная стихия – пожар, который унес 120 жилых домов на обеих улицах, при том сгорели амбары, мазанки, бани, сенницы, стихия бушевала ураганом. При тушении пожара сгорело четыре пожарных машины. Сгорели и склады лесхоза, горело сырье, заготовленное лесхозом, 2000 пудов. Несколько раз загоралась церковь. Но ее отстояли вершининские. Этот ужас – страшную стихию наблюдали многие селения. Почтовую станцию Чернуха – Благовещенское телеграфист оповестил Нижегородский губисполком. Оттуда выехала 1 кремлевская пожарная часть срочно на 3 тройках, одним словом, весь пожарный обоз, расстояние от Нижнего до с.Ключищ – 45 км. Приехали они в Чернуху, а в Ключищах все прогорело, и обоз вернулся обратно. Время было такое, что страховку получать было не у кого, это дошло до властей из губисполкома, по этому вопросу приезжал член президиума губисполкома, инженер Шашков, техник Суровкин и лесничий майданского лесничества Кривошеий А.И. Решено было отпуск леса производить погорельцам бесплатно, на одной улице решили построить коммунальные дома, не выполнено это почти наполовину. Плотничьи артели разошлись, на том дело и кончилось. У погорельцев все сгорело, в том числе остались в том, в чем выбежали из этого ада. Был использован такой рисковый вариант лесоагентом Ростовщиковым. Склады сгорели, это помечено в актах ликвидации и включен в акт был тот склад, в котором много было мануфактуры. Это был пооощрительный фонд и пожалуй, зарплата, когда списан был материальный склад при поддержке Чернухинского волисполкома Ростовщиков распахнул двери этого склада, составили списки погорельцев и раздали все: на едока 10 метров, а население было больше, не как сейчас, детей было 6-8 человек. Время установления Советской власти в 1918 году в марте месяце:
а) мирным путем
б) из собрания депутатов
Коллективизация в населенном пункте проходила при нежелании, проходили бурно. Заведомо лишали хороших угодий земельных и луговых, суля под поля неколхозникам болото и пески.

Добавлено (20.11.2009, 15:49)
---------------------------------------------
Село Вередеево

Составляет - специалист Чернухинского сельского Совета народных депутатов из рукописи краеведа Люсова И.А. (бюллетень № 6 от 1979 г.) и со слов Сафоновой В.А. - возраст 92 года.

О времени основания села Вередеево точных данных нет. По преданию, это село старинное, получило название от своего основателя мордвина Берендея. С давних пор Вередеевское общество находилось в 3 мировом участке Нижегородского уезда и подведомственно Шелокшанскому волостному правлению. Вместо сгоревшей деревянной церкви в 1807 году, построена новая каменная церковь в 1814 году за счет крестьян.

В селе Вередеево было 47 крестьянских дворов, крестьянское общество было разделено на 93 тягла, с ревизской души уплачивался оброк помещику 10, 12 серебром в год, кроме этого, крестьяне платили другие пошлины на содержание церкви, волостного управления, сотским, пастухам и другим, доходя до 12 руб. с тягла.

После отмены креспостничества в 1864 году отдельные лица обучались на домах у духовенства и самоучкой. В 1867 году в селе насчитывалось грамотных мужчин 42 человека и 5 человек женщин. Такая грамотность, судя по преданию, считалась хорошей по сравнению с другими деревнями и селами. Крестьяне были в крепостной зависимости от помещика Авдеева. После Авдеев поместье продал помещице Пигуляевой, а она, живя с матерью, взяла в зятья князя Волконского, потом князь Волконский продал купцу Башкирову.

В 1905 году весть о расстреле питербургских рабочих вызвала у жителей с.Вередеево глубокое возмущение и решительный протест.

Нередко жители с.Вередеева, под влиянием революционной пропаганды, объявляли бойкот помещику Авдееву. В 1905 году жители сожгли его скирды с хлебом и стога с сеном. Некоторые жители из активных революционеров, социал-демократов, как Демин, Я.И.Котин, И.В.Палкин и др., были арестованы и отправлены поэтапно в Нижегородскую тюрьму. Село Вередеево неоднократно посещал Я.М.Свердлов и привозил им листовки.

Добавлено (20.11.2009, 15:50)
---------------------------------------------
ВОБЩЕМ ПОЧИТАЙТЕ КОМУ ЭТО ИНТЕРЕСНО

В шестидесяти километрах от Нижнего Новгорода в Дальнеконстантиновском районе есть место, куда три полевых сезона подряд приходят работать археологи. Экспедиция Нижегородского историко-археологического центра "Регион" проводит в районе археологическую разведку.

О том, чем привлекателен этот район и каковы результаты исследований, рассказывает начальник разведотряда, научный сотрудник ИАЦ "Регион" Илья АНИКИН.

- Здесь, на территории бывшей Терюшевской волости Нижегородского уезда, в верховьях реки Сережи, на речке Озерке и ее притоках уже 400 лет в окружении русского населения живут терюхане. Это группа обрусевшей, но сохранившей особенности своей духовной культуры мордвы. Самое раннее упоминание о совместном проживании русских и мордвы на этой территории относится к 16-му веку. Более ранних письменных известий нет, поэтому о времени прихода первых русских поселенцев, о взаимовлиянии культур и формировании новой группы мордвы - терюхан - можно узнать только с помощью археологии. Замечу, что такая сложившаяся зона межэтнических контактов, которая сохраняется несколько сот лет, явление очень редкое и малоизученное.

Единственным исследованием на эту тему, которое проводилось в Дальнеконстантиновском районе, было исследование Московской этнографической экспедиции 20-го годов прошлого столетия. Тогда этнографы установили, что быт у местного населения русский, язык - русский, а духовная культура - песни, обряды, верования - во многом сохраняют черты мордовского язычества.

В то же время население отличается не только от русских, но и от других групп мордвы, среди которых наиболее известны эрзя и мокша.

Археологически Дальнеконстантиновский район обследовался в 1988 году. Кроме этого, с 20-х годов 20 века известен частично раскопанный археологами Сарлейский мордовский могильник 12 - 17 веков.

О том, что терюхане издавна жили в окружении русских, говорит удивительный факт: в их среде зафиксированы старинные былины и исторические песни, имеющие древнерусские корни, но забытые великорусским населением. У терюхан записан цикл северных великорусских былин о сестре разбойников, о князе Михаиле, о Дунае, которые не всегда встречались даже в фольклоре русских сел. В терюханских деревнях до начала 20-го века бытовали великорусские аграрные обряды, такие как обряд Семека или Зеленая Троица, Васильев вечер, Сжигание масленицы. Сохранялось также большое количество хороводных песен.

Несмотря на влияние русских соседей, мордва-терюхане были тверды в своих языческих верованиях вплоть до 19-го века. Это даже стало причиной двух восстаний - в 18-м веке и начале 19-го века.

Российское самодержавие стремилось обратить все население империи в православных христиан и постоянно занималось миссионерской деятельностью. На деле часто христианизация превращалась в массовое ограбление язычников. Терюшевской мордве приходилось выкупать право следовать религии предков, выплачивая ежегодно управляющим волостью до 600 рублей. Этот факт вскрылся в результате расследования, проведенного во время первого восстания терюхан 1743 - 1745 годов. Началось оно с того, что епископ Дмитрий Сеченов разъезжал по мордовским селам и силой принуждал креститься. В селе Сарлей он увидел близ церкви мордовское кладбище с деревянными намогильными срубами и приказал его сжечь. Увидев горящее кладбище, мордовские крестьяне напали на обидчиков. Епискому пришлось спасаться бегством и удалось скрыться у местного священника в погребе. Документ того времени рассказывает, что когда одна из правительственных воинских команд вступила в деревню Лапшиха, то на нее "напала мордва с оружием и визгом, наподобие татар, и вступила в бой".

Официальное крещение мордвы завершилось в середине 18-го века. Ясно, что оно было формальным. Обиды и разорения помнились долго, и, как отмечают исследователи, "когда явился Пугачев, новокрещеные инородцы, пристав к нему, первым долгом отомстили духовенству". Почти во всех инородческих селениях духовенство было унижено или уничтожено.

Спустя не более полувека, в начале 19-го столетия. мордовские крестьян Терюшевской волости подняли новое восстание. На этот раз недовольство крепостническим режимом проявилось в виде религиозного движения за возврат к старой мордовской вере.

В среду мордвы в 19-м веке проникло и сектантство, бывшее также формой протеста. В наши дни лютеране проводят свои богослужения на родном языке эрзи и мокши, используя богатый народный фольклор. Остается надеяться на мудрость современных представителей мордовского народа, которые сумеют сохранить неповторимость своей культуры.

Однако вернемся к археологии, которая рассказывает о дописьменном периоде истории интересующей нас Терюшевской волости.

За последние годы открыт целый комплекс средневековых археологических памятников (так археологи называют древние поселения, захоронения, дороги и т.п.), которые относятся ко второй половине 1-го тысячелетия - первой половине 2-го тысячелетия н.э. Даже небольшая речка Пукстерь приютила два древних селища, а вокруг деревни Городище компактно располагаются несколько поселений. Само название деревни, известной по письменным источникам с 16-го века, позволяет предположить, что здесь было укрепленное огороженное поселение. Установлено, что в Городище жили русские.

На всех обнаруженных археологами селищах найдены остатки древнемордовской материальной культуры - это фрагменты лепных глиняных горшков, глиняные пряслица для веретена, железные ножи. Примечательно то, что на четырех поселениях в 13 - 14 веках вместе с мордвой жили русские. Об этом свидетельствует керамика - основной показатель принадлежности той или иной культуре.

Сероглиняная грубая посуда могла быть сделана на гончарном круге только русским мастером. В то же время лепные мордовские сосуды изготовлены с учетом новых технологий и традиций, принесенных русскими. В переплетении русских и мордовских приемов при изготовлении глиняной посуды тоже проявляется слияние культур и появление мордвы-терюхан. Вероятно, это происходило не позднее 14-го века, когда Великий князь Нижегородский Константин Васильевич велел русским людям селиться и по Оке, и по Волге, и по Кудьме и "кто где по похочет".

Группа открытых нами поселений того времени могла быть единым селом, то есть феодальным владением на пограничье, в среде иноплеменного населения.

По данным археологических разведок в Богородском, Кстовском, Дальнеконстантиновском районах Нижегородской области, русские в 13 - 14 веках плотно заселяли лишь правобережье рек Оки и Волги, узкую полосу, ограниченную с юга рекой Кудьмой. Но граница Нижегородского княжества проходила значительно южнее. Здесь в 13 - 14 веках русские поселения, вероятно, возникали островками, среди мордовского. Многие тайны нижегородских поселений еще ждут своего часа.

Помощь археологам в их изысканияхх оказывают краеведы, такие как Николай Федорович Грязнов - директор краеведческого музея поселка Дальнее Константиново. Благодаря ему рассказы местных жителей доходят до исследователей, а найденные на полях и в огородах древние вещи становятся экспонатами музея. Сегодня в Д.-Константинове дружно, в соседях живут русские, татары, мордва. В декабре они отметили 650-летие своего края.

Самобытные национальные традиции не только не мешают, но и помогают людям жить, работать и праздновать. Дружно и весело.

Нататья ИВАНОВА.

Примерно шесть лет назад у с. Сарлей впервые был распахан холм, под пашню.

Тракторист «С» культивировал почву после вспашки и увидел, как на рабочие поверхности наматываются человеческие волосы, очень длинные (примерно 1,5м.).

Остановив трактор, осматривая землю, им были обнаружены кости человека, а так же череп, сметая с него землю, они увидели останки женщины, очень высокой (около двух метров). Затем были обнаружены останки еще нескольких женщин, длинной также два и более метра.

На пальцах рук были обнаружены перстни из цветных металлов, на поясе кинжалы, мечи, а так же сюлгамы, бусы, осколки посуды.

Сообщив про находки руководству им было приказано, продолжить работы по обработке почвы.

Сотрудники портала «Эрзянь Ки» срочно выехали на указанное место, оно оказалось вспаханным, но не засеянным, надо полагать под паром.

При беглом осмотре нами было найдено черепки из красной глины и один черепок покрытый глазурью.

По рассказам этих же очевидцев, житель их села, продолжал находить там разные вещи, в том числе мечи и кинжалы, из очень хорошей стали, которые были мало подвержены коррозии.

С уверенностью можно утверждать, что данное захоронения является эрзянским.

Необходимо срочно защитить этот памятник культуры, поставить его на учет.

Если будет необходимым проведение археологических раскопок, это должно быть сделано при независимых экспертах, с представителями эрзянского народа и обязательная съемка всего происходящего и немедленной публикации всего найденного.

Добавлено (20.11.2009, 21:14)
---------------------------------------------
"Книга чудес Дальнеконстантиновского района'' Вроде так называется. Она не толстая страниц 60. Я ее в музее у Грязнова в руках и держал. Описаны места поклонения древней мордвы, интересные места близ лежащих деревень, да и просто много хорошей инфы. Печаталась вроде в Арзамасе тиражом 2000 экз.

Эрзянь нилькс: Терюшевское восстание эрзян 1743-1745 годов. Краткая история. Посвящается русско-мордовской "теории" "1000-летия" и "450-летия" "добровольного вхождения" Эрзя народа в Россию. Причины восстания. Жестокая колонизация. Экономическая, административная, религиозная. Последней каплей, положившей конец вековому терпению эрзянского народа, стало распоряжение Нижегородского и Алатырского епископа русской православной церкви Дмитрия Сеченова от 18 мая 1743 года о разрушении и сожжении эрзянских многовековых священных рощ и национальных эрзянских кладбищ. (История Мордовской АССР. В 2-х т. Т.1. Саранск, 1979, с.96. История СССР. В 12-ти т. Т.3. М., 1967, с. 285.) “Из Указа Синода в Нижегородскую губернскую канцелярию от 7 июля 1743 года: “Июня 28-го дня сего года (через 753 года после “крещения Руси”) святейшему правительствующему Синоду преосвященный Дмитрий, епископ нижегородский доношением представил: по должности-де пастырской отъезжал его преосвященство из Нижняго посетить епархию свою (с небольшими дому своего служителями) майя от 16-го дня сего года и, бывши в монастыре Оранском, путешествовал в Зеленогорской монастырь надлежащим трактом через волость Терюшевскую, в которой обретается болшая половина руских старых некрещеных народов (которые, укрывая свое древнее идолопоклонство и волшебство и нехотя прийтить ко свету евангелской проповеди, называются мордвою ложно, понеже они мордвою никогда не бывали и мордовского языка не знали и не знают, а говорят так, как суздалския и ярославския мужики), и проехал мимо трех деревень того же мая 18-го дня, в которых деревнях принимали ево честно и давали проводников до руского села Сарлей, в котором остановился и для ставленников хотел совершить божественную службу и, усмотря близ святаго олтаря кладбище оных некрещеных, акы на поругание святыя церкви в христианском селе в близости церкви поставленное, на котором кладутся их, некрещеных идолаторов, мертвые тела, и приезжая из всех ближних и далных мест, таковые некрещены приносят скверные жертвы кличем и плясками, что весьма богопротивно и как правилами святых отец, так и указами запрещено, которое кладбище давно бы надлежало перенесть в их некрещеные жилища, токмо за нерадением неученых христиан (которыя вкупе со оными некрещеными людми при таковых бесовских игралищах приходя обществуют и скверным их жертвам приобщаются, пьют и ядят с ними заодно), а паче за крайнее послабление оного села Тергошева управителей грузинцов, которые ради скверного своего прибытка в той мерзости им позволяют знатно, не зная или не разсуждая разности между христианами и идолаторами. И когда его преосвященство, пришед в церковь, приказал у оного кладбища сварить пищу, а дрова насварение брать с того кладбища поставленные на могилах кольи, с которых и созжено десятка с три, а осталные на тех же могилах кольи и струбы для истребления таковых богопротивных и душевредных суевериев велел было зжечь, ибо не точию таковыя, близ святых церквей учиненыя некрещеных кладбища, но и настоящия мечети и капища по указом повсюду разломать поведено. И по выходе его преосвященства из церкви объявили ему тамошние церковники: опасно-де вашему преосвященству здесь стоять, понеже-де мордва советуют вам учинить зло, что услышав, того же часа послал в село Терюшево к управителю оных вотчин грузинцу князь Мелхиседеку Баратаеву с требованием, чтоб таковых злодеев до намерения их не допустить и в том бы охранил. И как его преосвященство отправился из того села, проехал с служителями токмо с полверсты, то из некрещеной деревни Сескина во множественном собрании некрещеных идолаторов со оружием и з дубьем, закричав своими воровскими ясаками, учинили на обоз его преосвященства разбойничье нападение, что увидевши, служители со успехом оборотя от них, едва во оное ж село Сарлей убежать могли, где в овраге коляски переломали и людей многих повредили. Ис котораго обозу, отхватя оныя воры одного церковника, сарлейского дьячка Петра Борисова, били смертными побои, которой и остался у них замертво. А потом оныя же злодеи, прибегши в село Сарлей до врага, штурмовали их через три часа с немалым умножением с той воровской стороны народа, которых было с пять сот человек мужеск полу с ружьи и с рогатины и с стрелами и з дубьем, а женск пол и дети их — все с палочьем, между которыми злодеи многие такие наглецы были, что, скинув платье донага, отважились (на штурм), имея в руках болшия остроконечныя ножи и рогатины и протчия оружии. И, хотя оные служители и того села жители от них, злодеев, сколко можно и оборонялись, но, видя такое их многолюдственное собрание и варварское нападение, его преосвященство схоронился было в церкве, но услышав от них злое намерение, что кричат и хвалятся тое церковь зажечь, а его преосвященство и служителей всех побить до смерти, убоявся, ушел из той церкви тайно в дом священнический и, сидя в погребе, готовился к нечаянной смерти… А когда оные некрещеные прослышали приезд его преосвященства (хотя подлинно и не к ним ехал и о жилищах их, что они на тракте обретаются, не знал), то оные некрещеных волшебники, которые у них, некрещенов, за попов почитаются, собравши со всех деревень на кладбища, возмутили, что архиерей-де едет крестить насильно с солдаты и, ежели-де подлинно с солдаты, то-де сами сожжемся на овинах, а ежели без салдат — то убьем его досмерти. Того ради в первых деревнях пропущали его честно, дожидались высматривая, чтоб внутрь жилищ их въехал, и когда усмотрели, что салдат при его преосвященстве нет, таковое воровское нападение для убивства учинили… Того ради просил его преосвященство: дабы указом Ея Императорскаго величества поведено было оной Терюшевской волости некрещенов за нанесенную ему обиду и за намерение их ко учинению впредь злодейств всех, кои похотят от злобы и упрямства своего добровольно крестятся, а не похотят — таковых вневолю крестить… богомерзкия же их идолопоклоннические в том селе Сарлей и где инде при церквах святых кладбища есть, по силе правительствующаго Сената определения, святейшему Синоду ноября 30-го дня прошлого 1742-го года объявленного… разорить и з землею сравнять и имеющияся на тех кладбищах колья и струбы и протчее, собрав, зжечь, дабы никакова знака кто где зарыт не осталось…” Это трагическое восстание, по своему масштабу, числу сражавшихся и территории является настоящей освободительной войной Эрзя народа за свою свободу и независимость. "Ненависть к православному духовенству была столь велика, - говорится в "Истории СССР", что во время... войны восставшие расправлялись с священниками так же, как и с помещиками". Силы эрзянского восстания. Основной движущей силой Терюшевского восстания являлось эрзянское население этой и соседних волостей. Возглавил восставший народ Несмеян Васильев, эрзянин села Покш Сеськевеле (Большое Сескино). Его ближайшими помощниками были эрзяне Пумраз Семенов, Шатрес Плакидин, Котрян Андрюшин, Дружина Цянаев. Действия русских войск. Учитывая широкий размах восстания, нижегородский губернатор Друцкой направил на его подавление несколько военных отрядов. Этих сил оказалось недостаточно, восстание охватывало всё новые иновые сёла. Губернские военные отряды были усилены посланными им на подкрепление регулярными правительственными войсками. Войскам удалось добитья аобеды на повстанцами только после боя у деревни Лапшиха 26 ноября 1743 года. Руководители восстания были пленены. Среди взятых в плен были Несмеян Васильев, Пумрас Семенов, Шатрес Плакидин. Чтобы запугать эрзянский народ, власти устроили публичное сожжение организатора и руководителя Терюшевского восстания Несмеяна Васильева в эрзянском селе Сарлей. Последовавшие репрессии, сожжение многих эрзянских сёл, многочисленные расстрелы и публичные казни участников восстания приостановили на некоторое время действия повстанцев. Но жестокий гнет вызвал взрыв новых повстанческих действий эрзян в 1745 году. Карательными действиями русских войск руководили: Царица – Елизавета Петровна. Её придворные – А.Г.Разумовский, А.И. Шувалов Губернатор Нижнего Новгорода – Друцкой Епископ русской православной церкви Д. Сеченов Командир правительственных войск – премьер-майор Юнгер Земли терюшевских эрзян царица подарила царевичу Бакару Грузинскому Продолжение следует. Эрзянь раськень ютазьпингень содыдей.

Усадьба Орловых-Давыдовых стала третьим местом, куда была организована экспедиция Нижегородского регионального общественного фонда деятелей культуры «Дать Понять» в рамках проекта «Уходящая натура». В конце июля его участники посетили село Симбилей Дальнеконстантиновкого района и своими глазами смогли увидеть старинную дворянскую усадьбу, знакомство с которой было полно неожиданностей.

Дорога от Нижнего Новгорода до цели нашего путешествия были приятной и неутомительной. Южное направление диктовало свой рельеф местности, и за окном проносились сменяющие друг друга поля, разделенные перелесками, живописные холмы, речушки, притаившиеся в поросших кустарниками низинах. Прежде всего, при посещении новых мест нашей области, осознаешь, что каждый уголок по-своему уникален, наполнен историей и событиями. Глаз впитывает окружающие виды, а сознание начинает выстраивать новую ценностную шкалу, с поправкой на место и время, и в голове мелькает череда культурных объектов (и субъектов) местного, районного, областного, федерального значения, которые – вот парадокс! – никак не можешь разделить по значимости. Да и как можно, углубляясь, в буквальном смысле этой фразы, душой и телом в новое пространство (часто заросшее крапивой), поставить на первое место, например, памятники русским воинам-защитникам, образующие мемориал на берегу реки Озерки и созданные местным умельцем Вениамином Ивановичем Сомовым, и самого умельца, являющегося гордостью жителей района. А ведь на таких людях Россия и держится! С одной стороны дороги – уникальный памятник природы, лес, в котором растет древовидный можжевельник, достигающий несколько метров в длину и являющийся большой редкостью, а с другой – памятник архитектуры, церковь середины XVIII века, и остатки противотанкового рва времен Второй Мировой. Вот село Тепелево, в котором родился заслуженный художник России Валериан Михайлович Формозов, а вот и село Симбилей, связанное кроме всего остального с именем Александра Гурилева, известного композитора XIX века.

Симбилей – это мордовское название, их достаточно много в районе. Исконно эти земли были мордовскими, но после основания Нижнего Новгорода и особенно во времена Нижегородского княжества здесь стали селиться русские, и это отразилось в смешении названий сел. Карта пестрит названиями Трухлей, Чуварлей, Лапшлей, Вармалей, а рядом Румянцево, Кудрино, Белозерово, Мухоедово…

Некогда богатое, село Симбилей теперь опустело и утратило былую значимость. В зиму остаются примерно 15 домов. На перекрестке двух улиц – центральной Красный порядок и окраинной Бутырки - мы сворачиваем на окраинную, которая ведет к усадьбе и отделяет ее комплекс от жилых домов села. Наверное, это в характере старых усадеб: едешь туда за одним, ждешь чего-то от встречи, а этого ожидаемого не находишь, зато обретаешь массу неожиданного.

В селе есть два родника: Сельский ключ и Барский ключ. Барский ключ заглох, затерялся в запущенном усадебном пространстве, и его точное местоположение неизвестно. Сельский ключ действует, он обустроен, к нему ходит все село. Зайдя напиться воды, мы случайно, а значит закономерно, познакомились с местной жительницей, прабабушка которой до революции служила в усадьбе поваром. Вдоль улицы Бутырки, напротив усадебного комплекса тянется ряд квадратных построек из красного кирпича – это кладовые. Их форма и характер кладки позволяют отнести эти хозяйственные постройки к ансамблю усадьбы. Сейчас они или пустуют, или используются по назначению местными жителями. Поразительно, что замки, на которые заперты эти кладовые, хранят выкованные инициалы то ли первого хозяина, то ли умельца-мастера, а дата «1909» на одном из замков наталкивает на мысль о грядущем столетнем юбилее.

Усадебный комплекс состоит из 9 сохранившихся зданий и обширного парка площадью 12 га. Итого 10 подлинных объектов, что само по себе уникально, поскольку многое в восстановленных и восстанавливаемых ныне усадьбах является новоделом. Здесь же взгляду открываются запустелые и потрепанные временем, но оригинальные постройки.

Усадьба являлась до недавнего времени подсобным хозяйством Государственной заводской конюшни. В главном доме была контора, жили рабочие, помещение использовалось для хранения. Но теперь подсобного хозяйства нет. Часть территории находится в пользовании Дубравской сельской администрации. Ее глава Нина Николаевна Малокова специально приехала поприветствовать наш десант. Вторым владельцем является Государственная заводская конюшня с ипподромом.

Главный усадебный дом, построенный в I половине XIX века, не поражает своей величественностью. Его можно назвать более чем аскетичным: прямоугольное двухэтажное кирпичное здание с минимальным набором декоративных элементов, к которым можно отнести четыре деревянные колонны парадного крыльца, оформленные оконные проемы, карниз второго этажа и рустика по четырем углам. Последний вид кладки даже переводиться с латинского как «простой, грубый, деревенский», словно украсить графский дом что-то более изящным было бы уже вульгарностью. Сейчас здание заперто и пустует. Пройти внутрь нам не удалось. Видно, что нижний этаж здания, с высокими окнами и потолками, составляли графские покои. Второй этаж был отдан прислуге. Белая штукатурка стен местами потемнела или облетела. Время и люди не пощадили окна, некоторые из которых просто заколочены досками.

Ступени заднего крыльца, ведущего в парк, сложены из белого камня. Парк подступает здесь совсем близко к дому со всей прелестью дикости и запустенья. Предположительно именно сюда выходили окна графского кабинета, а белые ступени лестницы спускались к дорожке, ведущей через парк к церкви. Пожалуй, если говорить о главном барском доме, это самый таинственный и пахнущий стариной уголок.

Дом управляющего, построенный прямо напротив главного дома, выгладит не менее, а может и более величественно (если возможно так говорить об аскетичной архитектуре усадьбы), чем барский дом. Его внешнее убранство ничем не отличается от убранства главного дома. Нет лишь второго этажа. Сейчас дом управляющего поделен на квартиры. На веревках сохнет белье, на заборе – кухонная и хозяйственная утварь. Пространство между барским домом и домом управляющего – единственное место, где скошена полутораметровая трава, царящая в усадьбе повсюду.

Третье здание, составляющее центральный ансамбль и выстроенное в одном стиле с двумя предыдущими, это так называемый служебный корпус. Он расположен ближе к парку, в тенистом месте на склоне оврага, в котором протекает речка Симбилейка. В советское время в нем располагался детский сад. Вообще все три здания парадоксальным образом похожи, самостоятельно разобраться, что было в усадьбе графское, а что для простых смертных, невозможно. Одинаковые белые стены, одинаковые строгий минимализм и внешняя суровость. Здание конюшни внушает такое ощущение прочности и добротности, что никак не подумаешь, что ему в недалеком будущем будет 200 лет. Глядя на скромность усадебных построек и держа в голове историю знаменитого рода царедворцев Орловых, ждешь какого-то подвоха, какого-то чуда, яркой вспышки… и находишь.

Усадебная Спасо-Преображенская церковь была построена в 1850 году. Согласуясь со своим воспитанием и вкусами, граф построил церковь на западный манер. В прекрасно сохранившейся кладке стен, оконных проемах и остатках внутреннего убранства угадывается романский стиль. В утраченном иконостасе присутствовали элементы готики. Низ церкви отделан белым камнем, а венчает крепкие стены красного кирпича ажурная кладка. По заказу графа расписывали церковь итальянские мастера, а резной дубовый иконостас был заказан в Лондоне. От иконостаса остались лишь отдельные фрагменты, хранящиеся в районном краеведческом музее. После революции церковь разделила судьбу многих храмов, став, предположительно, складом, а в 70-е годы костер, разожженный мальчишками, превратился в пожар и довершил разорение. Пропали все деревянные элементы, крыша, полностью выгорели массивные оконные рамы, теперь пустые окна закрывают только кованые решетки. Восточная алтарная часть храма очевидно была украшена с внешней стороны иконой. Для нее и сейчас открыта створка. Перед алтарной частью со стороны дороги местные жители поставили деревянный крест. Дорога к храму в нашей ситуации превратилась в настоящий путь сквозь тернии к звездам. Бурьян в человеческий рост и выше, непролазная крапива и репейник, обломки кирпича под ногами – вот пояс, которым как забором окружена церковь. Для многих журналистов, недостаточно подготовленных к этому испытанию, подойти к церкви стало настоящей проблемой. Но путешественник, решившийся преодолеть путь от восточных алтарных стен, выходящих на дорогу, к западным воротам, утопающим в заброшенных дебрях парка, будет вознагражден сполна. Узкая и крутая лестница, ведущая, очевидно, когда-то на колокольню, теперь приводит запыхавшегося и достающего из волос многочисленные репейники первооткрывателя прямо к небесам. И на этой открытой всем ветрам высоте происходит неожиданное: городскому жителю, привычному к многоэтажкам, вдруг становится неуютно на этой сравнительно небольшой высоте, и приступ смущения и неловкости вынуждает спуститься вниз. Как тут не задуматься о том, что мы только что находились на высоте купола храма, а ведь там только белые облака и голуби на бирюзовом фоне, а еще Бог…

Действительно, создается ощущение, словно лишь для церкви, для нее одной здесь когда-то была задумана эта усадьба. Словно вся душа хозяев была вложена именно в это чудо, а не в одноликие постройки. Единственное, что сейчас может поведать о внешнем виде церкви до революции, это чудом обретенная фотография храма. Потомки когда-то служивших в селе священников Успенских занялись историей своего рода, и кто-то из них, живущий в Америке, обнаружил у себя фотографию Спасо-Преображенского собора во всем его западном, непривычном для русской глубинки великолепии.

Старинный парк, окаймляющий усадьбу с запада, является одним из самых крупных в области. Он сильно зарос, заболочен, местами кажется непроходимым, и сложно сейчас угадать среди чащи ровными рядами посаженные аллеи. В низине около речки растут огромные ивы, в несколько обхватов, посаженные около 120-140 лет назад. Возможно, это самые большие деревья во всем Дальнеконстантиновском районе. Пробираясь сквозь заросли, собирая на себя паутину и хрустя валежником, можно неожиданно набрести на дубы, липы и березы, возраст которых приближается к 150 годам. В этой заповедной чаще встречаются мачтовые сосны, уносящие далеко в небо свою колючую крону. Местные краеведы пытаются своими силами расчищать парк, но это капля в море. Необходима схема реконструкции и четкий план работы. Парк имеет статус памятника природы, но вековые деревья, не получая надлежащего по статусу ухода, живут, доживают и умирают в нем по своим природным законам.

По сохранности зданий, близости к крупным городам и автомобильной трассе усадьба Орловых-Давыдовых относится к наиболее перспективной для возрождения. Об этом мечтает директор Дальнеконстантиновского краеведческого музея Николай Федорович Грязнов, занятый изучением усадьбы и сбором материалов по ее истории. И все, кто встретился нам в этой поездке, кто сопровождал нас и просто живет около старых усадебных стен и полуразрушенной церкви, едины в желании восстановить усадьбу и сделать ее центром культурного паломничества. Дело за малым: решить вопрос с хозяином территории и найти инвестора

Добавлено (12.12.2009, 02:13)
---------------------------------------------
НИКТО СЮДА НЕ ЗАГЛЯДЫВАЛ СЛУЧАЙНО? ПО ВЕСНЕ ДУМАЮ ПРОШВЫРНУТЬСЯ. Интересно по башке не надают???...

Добавлено (05.01.2010, 02:25)
---------------------------------------------
Страсти по Илье

Муром — не Муром?

По каменным ступеням, отполированным до зеркального блеска миллионами башмаков, спускаюсь круто вниз. Мгновенно пронизывают могильный холод и сырость. Трепетное пламя свечи, крепко зажатой в моей чуть дрожащей от волнения руке, отбрасывает на своды пещеры причудливые тени, выхватывает из темноты подземелья таинственные ниши и коридоры лабиринта, уходящие куда-то вдаль. Ощущаю, как на голове начинают шевелиться волосы от чувства, которое, пожалуй, сродни священному ужасу. Суеверный страх перед непознанным толкает назад, наверх, к свету, солнцу, но любопытство и желание воочию увидеть Историю побеждают. Фигура идущего впереди монаха, одетого во все черное и поэтому почти растворяющегося во тьме пещеры, успокаивает. С таким проводником я чувствую себя немного увереннее.

Там, наверху, бушуют страсти XX века, здесь, под толщей земных пород, время навсегда остановилось. Тут властвует XII столетие, «золотой век» Киевской Руси.

Перед гробницей, надпись у изголовья которой гласит — «Илья из града Мурома», я останавливаюсь. Это — цель моего визита в катакомбы Киево-Печерской лавры.

Об Илье Муромце написано-переписано много. Но я даже не мог себе представить, что у одной только былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник» свыше ста вариантов. Добавьте к этому огромное количество литературоведческих статей и едва ли меньшее — фундаментальных трудов маститых ученых мужей. Все они занимались историей богатырского эпоса.

А сколько копий или, вернее, перьев сломано при изучении и вопроса о реальности существования Ильи Муромца! Большинство исследователей с упорством, достойным лучшего применения, доказывало, что образ Ильи — «плод художественного обобщения чаяний народа, его идеалов». Почти все современные исследователи в один голос утверждают, что историзм былин особый, не всегда основанный на конкретных исторических фактах. Гораздо меньше ученых отстаивало диаметрально противоположную точку зрения. Их труды в основном относятся к прошлому веку. Моей задачей было отделить зерна реального от плевел догм и воссоздать биографию славного витязя земли Русской как реального человека. И я взялся за ключевые вопросы: откуда он родом, где и когда сложил свою буйную голову? Несмотря на всю сложность этой задачи, мне, кажется, удалось приоткрыть завесу тайны над именем Ильи — ведь в наших руках данные, которые доселе не были известны.

...На берегу Оки-реки, близ древнего града Мурома уютно расположилось село Карачарово — родина знаменитого богатыря. «В славном городе во Муроме, во селе во Карачарове» — так совершенно одинаково былины рассказывают нам о месте его рождения. Неоднократно он сам по ходу повествования вспоминает свои родимые места, затерявшиеся среди лесов дремучих да болот непроходимых и топких.

Вроде бы все ясно: Илья — уроженец муромский, и точка. Ан нет! Оказывается, есть на земле как минимум еще одно место, претендующее называться родиной великого богатыря. Это город Моровск (в старину — Моровийск), расположенный на территории современной Черниговской области Украины.

В основе этой версии лежат сведения об Илье, записанные в XVI веке. Исследователи обратили внимание на измененное имя богатыря — Моровлин и поспешили сделать вывод: родом он из Моровийска, а не из Мурома. Нашелся и город, название которого созвучно Карачарову, — Карачев. Получилось, что Илья богатырь не муромский, а уроженец Черниговского княжества.

В подтверждение этой гипотезы приводились следующие аргументы: в окрестностях Карачева находится село Девятидубье и протекает река Смородинная. А если еще вспомнить, что все то окружают дремучие брынские (брянские) леса, то получим все необходимые атрибуты места действия былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник». Еще 150 лет назад старожилы показывали место, где было гнездо знаменитого разбойника, а на берегу речки даже сохранился пень от громадного дуба.

Всем известно, что ни одно историческое исследование не может обойтись без географической карты. Один из самых известных атласов России — «Большой всемирный настольный атлас», изданный А.Ф. Марксом в 1905 году. Революционные изменения тогда еще не коснулись географических названий. Огромные страницы карты пожелтели от времени... Есть! Вот город Карачев Орловской губернии и в 25 верстах на северо-восток от него село Девять Дубов. Я тщательно перенес все, что может быть связано с именем Ильи, на свою карту.

Первое, что бросается в глаза при подробном изучении карты, — это удаленность Карачева от Моровийска. Если Муром и Карачарово находятся в непосредственной близости друг от друга, то Моровийск и Карачев разделяют сотни километров. Говорить о «моровийском городе Карачев» почти такой же абсурд, как и называть Москву киевским городом. С этой точки зрения, версия о черниговском происхождении Ильи не выдерживает никакой критики.

С другой стороны, Муром, Карачарово, Девять Дубов, Чернигов, Моровийск и Киев находятся на одной линии, которая полностью совпадает с древним торговым путем. У меня возникает законное желание объединить две гипотезы в одну, и тогда получим, что Илья — богатырь муромский, ехал «дорожкой прямоезжею» в стольный Киев-град «через те леса Брянские, через речку ту Смородинную», через Девять Дубов, расправился здесь с Соловьем-разбойником, пленил его и с этим дорогим подарочком прибыл к Великому киевскому князю.

Муром — самый древний город во Владимирской земле. Первое упоминание о нем находим в «Повести временных лет». Статья под 862 годом сообщает о поселениях Древней Руси них жителях: «В Новгороде — словене, в Муроме — мурома». Здесь было бы логично предположить, что если мурома — угро-финская народность, имеющая свою самобытную культуру, то тогда Муромец — представитель этой народности, ее богатырь.

Справедливости ради следует отметить, что существуют и другие версии трактовки имени былинного богатыря. Некоторые, например, усмотрели подобие корня «мур» слову «стена», встречающемуся в русском (помните: «муровать»), украинском и белорусском языках. В таком случае прозвище Ильи «Стена» равнозначно слову «богатырь», то есть человек непобедимый, твердый, стойкий. Другая версия основывается на этом же корне и предполагает вторую профессию Ильи — Муровец от слова «муровать», строить крепости, возводить стены, муры. Но, возможно, в основе прозвища лежит и древнее слово «мурава» — трава, луг. Тогда Муровец значило бы косарь, землероб, хлебопашец. Это полностью совпадает с содержанием былин и ни в коей мере не противоречит его происхождению — «сын крестьянина чернопахотного».

Есть версия, основанная на первом подвиге Ильи — освобождении дорог от злых разбойников. Имя богатыря связывают с муравским шляхом, или муравкой. В знаменитом Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона можно найти, что этим путем в Русь ходили крымские татары. Шлях шел высокой муравой (отсюда и название) по безлюдной степи, избегая переправ. Начинался он от Тулы и тянулся до Перекопа, с Киевом и Муромом не был связан вообще.

Для того чтобы внести ясность и дать окончательный ответ на этот вопрос, проследим эволюцию имени богатыря за последние 400 лет: от Муравленина — Муровлина — Муравича — Мурамеча — Муровского — Муромца и до «Ильи из града Мурома» в последней редакции подписи над его захоронением, которая, на мой взгляд, наиболее полно отвечает действительности. Так что правильнее всего сделать вывод, что славный богатырь Илья родом из древнего города Мурома.